Особенно,... 
29 
Какая-то из расплодившихся в столице, точно помойные кошки, FM-станций передавала очередной хит сезона в исполнении популярной группы «Обалдуи».
Александр недовольно поморщился: он на дух не переносил попсы. Но не попросишь же генерал-майора Барецкого выключить это безобразие, со своим уставом в чужой монастырь не суются, а Павлу Николаевичу обстановочка, включая музыкальное сопровождение, явно нравилась. И то сказать: должность у него весьма непростая и ответственная, работы выше крыши, и ох, какой тяжелой, нервной, изматывающей работы. Надо же человеку отдохнуть, расслабиться! Так что ничего, потерпим. Осетра они поймали, значит, браконьеры хреновы!..
Они сидели рядом, по одну, наветренную сторону костерка, на складных алюминиевых стульчиках, которые тоже нашлись в хозяйстве запасливого полковника Тарасова. Две бутылки из проигранного Барецким ящика уже были осушены, сейчас Тарасов откупоривал третью. Сам ящик посверкивал коньячными горлышками рядом с генеральской «Волгой».
– Нет, Сема, – покачал головой генерал, – Николаю мы наливать не станем. Он все ж таки за рулем. Ты не подумай, полковник, что я уродов из ГИБДД опасаюсь, клал я на них с прибором. Но пор-рядок должен быть? Вот! Мы Коле лучше пяток бутылок с собой дадим. А выпьем мы втроем: ты, я и вот, Саша. За русское оружие, за то, чтоб в рядах такие орлы, как Саша, не переводились.
Он повернул слегка раскрасневшееся лицо к Селиванову:
– Ну, молодец, откровенно говорю! Не только орел, но и лисица хитрая! Когда ж ты успел мне трубу в карман подсунуть? Ха-ха-ха!.. Как самочувствие после сегодняшних подвигов? Не устал?
«Самочувствие... – усмехнулся про себя Александр. – То еще! Словно пару мешков с цементом на десятый этаж затащил. Только тебе, товарищ генерал, знать об этом вовсе не обязательно. А коньячок-то хорош, и усталость неплохо снимает. Только что же ты, Павел Николаевич, о деле никак не заговоришь? Ты же явно хочешь предложить мне какую-то серьезную работу. Так давай, не томи душу! А главное, – не напейся, иначе все мои усилия пшиком закончатся. Впрочем, что это я такой наивный? Никогда Барецкий не напьется, он старой школы. Похоже, что все эти дружеские посиделки на бережку – тонкий психологический ход. Он ждет, чтобы я захмелел, стал податливее и откровеннее. Вот тогда-то и пойдет настоящий разговор, скорее всего с глазу на глаз. Что ж, подыграем. И подождем, ждать я приучен».
– Прекрасно себя чувствую, товарищ генерал, – сказал он вслух, – точно огурчик. Весь зеленый и в пупырышках. Прямо хоть сызнова полосу проходи!..
Солнце закатилось, становилось все темнее. Ночь уверенно вступала в свои права. Селиванов поворошил палкой костерок, с треском переломилась прогоревшая ветка, над огнем встал сноп ярких искр. Ага, вот и Николай с шашлыком. Ух, ароматы какие! Меж тем, дошла очередь и до четвертой бутылки.
– Все политики – жулики, говоришь? Пожалуй, ты прав, полковник, – вошедший в раж генерал-майор яростно жестикулировал зажатым в руке шампуром. – Мошенники, конечно же. Христопродавцы. Но только не в этом случае. Здесь мы сталкиваемся с исключением из правил. Этот их, с позволения сказать, ли-и-идер ни в коем случае не жулик, это ты ему, Сема, льстишь. Он просто дурак. Который считает себя очень хитрым и умным, но рано или поздно перехитрит сам себя и сядет в лужу.
– Хорошо бы не в кровавую лужу, – проворчал начальник полигона. – Я там был в девяносто третьем. Насмотрелся...
– Да ну? – хмыкнул Барецкий. – А вот это, знаешь ли, во многом от нас зависит.
Александр молча жевал шашлык, не вмешиваясь в разговор Барецкого и Тарасова, хотя мог сказать очень и очень многое. Но – не сейчас. Не время ему затрагивать эти темы, и не место. Он не политик, он – боевой офицер, спецназовец. Но по большому счету Александр был согласен с генерал-майором.
– А те, в Тбилиси, надеются, что мы заглотим приманку... – продолжал свои геополитические рассуждения Павел Николаевич. – Хотят нас спровоцировать. Что ж... Отлично. Мы оправдаем их ожидания. В полной мере. Но! Только в удобный для нас момент. Не раньше. Стой, что такое?! Опять бутылка кончилась? Бе-зо-бра-зи-е! Коля, ты что, службы не знаешь? Смотри, в рядовые разжалую. Тащи-ка сюда следующую и скручивай ей башку!
Прошло еще полчаса, но Барецкий, казалось, совсем позабыл о Селиванове. Коньяк под шашлычок шел просто великолепно, полковник Тарасов уже успел изрядно захмелеть.
– Нет, ты представляешь, Павел Николаевич, – язык у начальника полигона стал немного заплетаться, – какой у них строгий кодекс был? О-го-го! Секунданты ставили их на сорока шагах. А на расстоянии десяти шагов от каждого дуэлянта рисовалась черта. И... «Сходитесь!» Хочешь – сразу стреляй, хочешь – иди к барьеру под пистолетом противника, если нервы крепкие. Н-но... если ты выстрелил, то целую минуту обязан ждать ответного выстрела! А твой противник может подойти прямо к самой черте!
29 
