116 
— ЧТО?
— Что слышал.
* * *
Райлих влетел в отделение гинекологии и сразу же наткнулся на сидящих в коридоре Мортона, Дамьена и Тайрин.
— Почему мне не позвонили! — проревел он, обращаясь к ним.
— Звонили, — спокойно ответил Дамьен. — Только ты трубку не брал.
— Черт, — ответил он и отвернулся. — Где она?
— Спит.
— Что сказали врачи?
— Если бы не 'фенарикс', она бы легче перенесла интоксикацию. А так… — вздохнул Дамьен. — Менструация началась ночью.
— Таблетки не помогли? — не понял Райлих.
— Она слишком поздно их приняла. Подозреваю, что только вчера утром…
— Черт!
— Это ты так рад? — спросил Мортон. — Между прочим, она собралась аборт делать. Как только кровотечение закончится, ее возьмут на чистку.
— Какая на х…ен чистка!!! — взревел Райлих, да так громко, что сестры с поста попросили его удалиться из отделения.
Райлих извинился и более спокойным тоном произнес:
— Никакой чистки не будет!
— Это не тебе решать, — справедливо заметил Дамьен. — Она сказала, что не хочет ребенка. Что вообще не хочет иметь детей.
— Как же меня все это достало, — пробурчал Райлих и присел на стул возле Тайрин. — Как ребенок, ей Богу.
— Вы оба, как дети, — ответила Тайрин. — Мы ее еле до города довезли, останавливались каждые десять минут. А она отказалась в больницу ехать. Пока Мортон ее из машины не выволок, все кричала, что никуда не пойдет. А ты где был? Почему не отвечал на вызовы? Мы даже Фийери позвонили, чтобы найти тебя.
— Отцу? — удивился Райлих.
— Да, — кивнула Тайрин. — Твоему отцу.
— Да, пил я, — ответил Райлих и потер виски.
— Я так и предположил, — ответил Дамьен. — Ладно, мы пошли.
— Куда? — не понял Райлих.
— Твоя работа — вот и разбирайся сам. А мы — умываем руки.
— Норамы, Вы вообще нормальные?
— А ты — нормальный? 'Предательство', 'не прощу'… Она всего лишь отвезла ее к Роберте. Ни словом не обмолвилась, откуда знает ее и как попала в ее дом. И о тебе ни слова.
— И о тайне твоей, — добавила Тайрин.
— Так что, иди, разгребай, папаша, — ответил Мортон и, поднявшись со стула, направился к выходу.
За ним последовали и все остальные.
— А в какой она палате? — крикнул он им вслед.
— Прямо напротив тебя! — ответила Тайрин и помахала Принцу рукой.
* * *
— Мы доверились тебе, — прошептал Дамьен, открывая дверь машины перед Тайрин.
— Это их дело, Дамьен. Посмотри на Райлиха? А ее ты видел? Здесь все и так понятно.
— Быть нам дядьками, — махнул рукой Мортон и сел на заднее сидение.
— Ну, что? Ты готова встретиться с отцом?
— Да. Впервые в жизни я к чему-то готова.
— Тогда поехали. Он будет ждать нас в баре.
* * *
Лой проснулась от рева, раздавшегося в коридоре. Не узнать его голос было крайне трудно. Она повернулась в кровати и открыла глаза. Мутить ее перестало, но температура держалась, да и тампон пора было менять.
Райлих вошел в палату и, не обнаружив ее в постели, тут же метнулся в ванную. Она стояла в больничной сорочке, держась за стойку капельницы, к которой была привязана.
— Слава Богу, — произнес он и, подлетев к ней, тут же обнял. — Пойдем, я уложу тебя в постель.
— Больше не уложишь, — прошептала она и попыталась отстранится от него, но Райлих не позволил.
Он наклонился и заглянул ей в глаза.
— Может, хватит уже, Лой? Пора уже вырасти, понимаешь?
— Это ты мне говоришь, чертов засранец! Мне?! — запищала она и вцепилась в его рубашку. — Ненавижу! — простонала она и заплакала. — Что же ты со мной сделал… Я не хочу… Не могу… Куда мне…
— Все, распустила сопли. Пойдем, тебе нужно прилечь.
Он довел ее до кровати и помог лечь. Затем укрыл одеялом и аккуратно подоткнул его по краям.
— Моя мама говорила мне, что тоже не была рада новости о своей беременности.
Лой посмотрела на него и нахмурила брови.
— Отношения с отцом у нее никогда не складывались. Это только потом я понял, почему. Но, как бы там ни было, на Свет появился я, наследник Трона, и мама пожалела о своих словах. Она сама призналась мне, когда была беременной Эйлин. Сказала, что дети — это самое лучшее, что могло произойти с ней в этой жизни. Как же… Отец даже не пришел к ней после рождения Эйлин. Впервые он увидел ее дома. Так, зашел в комнату к матери, когда та кормила сестру, посмотрел на них и, ничего не ответив, вышел. Мама покончила с собой, когда мне было пять, а Эйлин едва исполнилось два года. 'Депрессия', - сказали врачи. Но я, как ни странно, знал другую правду. Отец пил всю ночь у себя в кабинете. Утром он завалился в мамину спальню, где и разыгралась вся сцена. 'Это он, не так ли?' — кричал папа. 'Это его дети?'. Я подслушивал под дверью и слышал каждое слово. Папа еще много чего кричал, и о своем бесплодии, и том, как ненавидит ее. Но потом он вышел и, застав меня под дверью, ударил по лицу. Я расплакался и побежал следом за ним, цепляясь за штаны и прося, чтобы папочка не уходил от мамы. Никогда не забуду звук бьющегося стекла. Она выбросилась из окна сама. Никто не помогал ей, и уж точно, это сделал не мог отец.
116 
