13 
Они вышли наружу. Воздух был прохладен и свеж. Остро пахло мокрой травой. Слышался шум океана, неустанный, как биение человеческого сердца.
— Мы встретимся завтра? — спросил Кристиан.
— Да. Тебя проводить?
— Нет, я дойду сам, — уверенно произнес он и крепче сжал свою палку.
Мари чувствовала, что он ждет от нее чего-то, и также начинала понимать, что, возможно, никогда не сумеет дать ему того, чего он хочет.
Девушка представляла, как смотрится рядом с ним со своим загорелым, не знающим пудры лицом, неуложенными волосами, в застиранном платье. И в то же время, в отличие от него, она вполне самостоятельна и здорова. Его слепота и разъединяла, и сближала их.
— До завтра, — прошептала она, и Кристиан почему-то несколько разочарованно ответил:
— До завтра, Мари.
Дома Мари поджидало нечто неожиданное. Отец — из-за утренней непогоды он не вышел в море — стоял в дверном проеме в своей неизменной куртке из толстого сукна, парусиновых штанах и громоздких неуклюжих башмаках из грубой кожи, подбитых огромными гвоздями. Его взгляд не предвещал ничего хорошего.
— Где ты была? — сразу спросил он.
— Гуляла.
— Был ливень, а ты совершенно сухая, — заявил он таким тоном, точно хотел обвинить дочь в страшном преступлении.
— Да, я укрылась в старом сарае, что в полумиле отсюда, — сказала Мари.
— Одна?
— Конечно. — Девушка старалась, чтобы голос звучал уверенно, не дрожал.
— Послушай, Мари, — руки Клода Мелена против воли сжались в кулаки, — твоя сестра Корали никогда не давала нам с матерью повода для огорчений. Нам бы очень хотелось, чтобы ты вела себя так же.
Взгляд серо-синих глаз Мари был честен и упрям.
— Я сделала что-то не так?
— В последнее время ты часто бродишь по острову без дела, а еще болтают, что тебя видели в компании того слепого парня. Какого черта ты с ним связалась?
— Что, мне нельзя даже поговорить с человеком?
— По-моему, однажды ты уже говорила с ним — и хватит.
— Почему?
— Эта люди чужие для нас, — отрезал отец. — Никто не знает, кто они и откуда, и они ни с кем не водятся.
— А вам не приходит в голову, что Кора может быть недовольна своей судьбой? — вдруг спросила Мари.
— Как человек может быть недоволен тем, что выбрали для него родители? И с чего бы ей быть недовольной? Ее муж порядочный человек…
— Но, возможно, он не нравится ей как мужчина?
Клод Мелен ахнул, в его голосе послышался гнев:
— Что значит «как мужчина»? Ты где такого нахваталась? Я запрещаю тебе шляться по острову, слышишь? А если нет, отлуплю так, что навек запомнишь! Не посмотрю на то, что тебе уже двадцать лет!
На этом разговор закончился. В последующие дни Мари в самом деле никуда не ходила. Нельзя сказать, что она сильно испугалась угроз отца. Просто ей нужно было привести чувства в порядок — попытаться разобраться в себе.
Она ни в чем не разобралась, зато поняла, что сильно скучает по Кристиану.
Глава 3
Однажды вечером Мари стояла возле дома и, слегка прищурившись, смотрела, как ветер клонит к земле порыжевшую за лето траву. Две возвращавшиеся с пастбища коровы остановились рядом и жевали ветки живой изгороди. Было удивительно тихо, мягкий вечерний свет преображал грубые стены домов — казалось, они излучают тепло. Мари представляла себе разлуку с этим краем, как примеряла бы непривычный наряд. К сожалению, любое расставание с чем-то знакомым вызывает горечь сожаления, даже если человек желает его всем сердцем…
Потом девушка заметила, что к их дому приближается женщина. Мари узнала Шанталь, и ее грудь сдавило тяжелое предчувствие. Очевидно, что-то случилось с Кристианом.
Она быстро пошла навстречу. Шанталь остановилась. Она смотрела на девушку нерешительно, растерянно и вместе с тем оценивающе.
— Я рада, что встретила тебя здесь, Мари. Пойдем, нам нужно поговорить.
— Что-то случилось с Кристианом?
— Нет-нет, — ответила женщина, а затем поправилась: — Пока нет.
Мари пошла с Шанталь в сторону от дома. Ей не хотелось, чтобы родители увидели их вместе.
Шанталь, как всегда, была элегантно одета. Сейчас на ней была накидка из черного шелка, из-под которой выглядывал подол темно-синей юбки из тарлатана. В искусно уложенных волосах красовался великолепный гребень.
— Я была не права, Мари, — заявила женщина, не тратя времени на предисловие. Ее щеки слегка порозовели, а на обычно безразличном, непроницаемом лице замерло благожелательное и вместе с тем тревожное выражение. — Теперь я хочу просить тебя об обратном: пожалуйста, не отказывайся от встреч с Кристианом, разумеется, если… если он тебе нравится. Я ни в коем случае не должна рисковать его душевным благополучием, иначе может случиться непоправимое. Вчера он сказал мне: «Мама, в этой темной зыбкой пустыне мне нужен какой-то якорь и какая-то твердыня. Я ошибался, когда думал, будто мне хватит шума океана и запаха трав. Мне нужна Мари». Пожалуйста, приходи к нам завтра вечером. Я поиграю на пианино, выпьем чаю, а потом вы с Кристианом можете погулять.
13 
