22 
Мейзи просияла.
— Просто великолепно. Я не стала плавать с китами, но…
— Почему? О! — воскликнул он, когда Мейзи опустила взгляд на свой живот. — Ну, конечно. Но, по крайней мере, получили удовольствие?
— Да, и большое спасибо за то, что организовали все это. Но… я не ждала вас до завтра.
— Планы изменились, — сказал он. — Может быть, вам быстро принять душ? Вы голодны?
— Нет, у нас был обильный обед, так что я могу дотянуть до ужина, но…
— Я подожду снаружи, — перебил Раф.
Приняв душ, Мейзи переоделась в шорты цвета хаки и бледно-желтую блузку. Она завязала волосы сзади и сунула ноги в босоножки.
Раф встал, когда она вышла на веранду.
— Пойдемте, погуляем, — пробормотал он.
Она удивленно взглянула на него, пожала плечами и пошла рядом.
Они направились в сторону главного входа. Вдали виднелась маленькая соломенная хижина с деревянными скамейками. Когда они подошли к воротам главного входа, из машины, стоявшей за оградой, вышел мужчина, распахнул ворота… и Мейзи остановилась как вкопанная.
Раф тоже остановился и внимательно посмотрел на ее, внезапно побледневшее, лицо. Она на мгновенье прикрыла глаза, потом ее ресницы взметнулись вверх, и она произнесла дрожащим голосом:
— Раф?..
— Это мой двоюродный брат Тим Диксон, — хрипло произнес он. — Мейзи, у меня предложение. Обсудите все с Тимом в той хижине. Я оставлю вас одних. Но я заказал ужин в хижине на сваях, где я и вы сможем… поговорить.
Он круто повернулся и ушел.
Через какое-то время Мейзи стояла на пляже и невидящим взором смотрела на море.
Тим Диксон, который был действительно похож на своего двоюродного брата, сознался в том, что выдавал себя за Рафа..
— Но для чего? — спросила она.
Тим пожал плечами и ответил, что Раф незаслуженно пользовался многим из того, что по праву принадлежало ему, Тому Диксону. К тому же, добавил он с очаровательной улыбкой, по иронии судьбы, она была единственной понравившейся ему девушкой, которая никогда не слышала о Рафе Сандерсоне.
Мейзи онемела.
Потом он рассказал ей о своем прошлом. О том, что не может ничего ей предложить, потому что по уши в долгах. По этой причине он и оказался в Тонге, где работает инструктором по дайвингу. И главное: он допускает, что она забеременела от него.
Мейзи почти ничего не отвечала. Не сказала ему, что думает, не стала называть его так, как он того заслуживал.
Она лишь согласилась, что нет причины обращаться в суд, чтобы доказать его отцовство, и тут Тим, буквально, ошеломил ее, сказав, что Раф сможет все как-то урегулировать.
— Но ты же ненавидишь его! — закричала Мейзи.
Тим холодно согласился.
Тогда она вскочила и ушла. А у него еще хватило наглости крикнуть ей вслед:
— Значит, договорились, Мейзи?
— Да. Только убирайтесь!
Вот почему она так долго стояла на пляже, держа в руках босоножки, и новыми глазами смотрела на все то, что произошло с ней.
Мейзи решила вернуться в комнату, но, когда она проходила мимо ресторана, одна из официанток, окликнув ее, сообщила, что Раф ждет ее в хижине на сваях.
Стояла тихая прекрасная ночь. Пламя свечей почти не трепетало, а волны тихо бились внизу.
Раф, переодевшийся в голубые джинсы и голубую рубашку, поднялся при ее приближении. Увидев выражение ее лица, он тут же налил ей бокал вина.
— Нет-нет, — пробормотала она.
— Да. — Он протянул ей бокал. — Один бокал не причинит вам никакого вреда. Сожалею, что поступил так, но я хотел, чтобы вы знали — я ничего не прикрываю.
— Что бы вы ни сделали, ничего уже не изменится. — Она всхлипнула и слизнула соленые слезы. Потом храбро взглянула на него. — Как вам удалось все выяснить?
Раф отвел взгляд.
— С самого начала я подозревал, что это Тим. Нас время от времени путали. И он мне завидовал.
— Но вы не говорили мне…
— Мейзи, — перебил он, — я не знал точно, что это Тим, и не был уверен в том, что вы не были сообщниками.
Ее глаза округлились, но она вынуждена была признаться себе, что у Рафа были на то основания.
— Как вам удалось заставить его признать отцовство?
— Он сказал… — Она замолчала, услышав, как официантка поднимается по лестнице. Принесли суп из спаржи.
— Он сказал… — напомнил Раф, когда официантка оставила их одних.
— Он сказал, что у него есть все основания вам завидовать. Что вы унаследовали то, что по праву должно было принадлежать ему, и что ему пришлось расти в вашей тени и терпеть это.
22 
