17 
Внезапно Элизабет выложила ей все.
– Так что Николас пригласил меня на свидание, – закончила она. – В воскресенье вечером.
– Николас Морроу?! – удивленно воскликнула Инид и затем спросила с сомнением в голосе: – И ты пойдешь?
– Я не хочу идти, – сказала Лиз. – Но Николас очень настаивал. Сначала я думала, что скажу Тодду, но теперь мне страшно. И еще я очень боюсь, что об этом пронюхает Джес.
Последовала долгая пауза. Элизабет, так хорошо знавшая Инид, могла себе ясно представить выражение ее лица. Затем Инид заговорила:
– Что касается Тодда, я могу это понять. Но при чем здесь Джессика?
– Она влюблена в него, – объяснила Элизабет дрожащим голосом.
– Мне следовало бы догадаться, – насмешливо сказала Инид. – Она ведь не пропускает ни одного красивого парня в городе. А Николас к тому же и богат.
Элизабет знала, что Инид недолюбливает Джессику, но в этот раз оставила ее выпады без внимания. Ей нужно было обсудить с ней более важные проблемы.
Инид продолжала:
– Не волнуйся, Лиз. Она забудет его, как только на горизонте появится кто-нибудь еще.
– В этот раз – вряд ли. Она считает, что Николас влюблен в нее.
– И это действительно так?
– Нет, – сказала Элизабет, делая усилие, чтобы не разрыдаться. – Он говорит, что любит меня.
Ошеломленная этим известием, Инид некоторое время молчала.
– Хм. Это уже становится интересным, – произнесла она наконец.
– Теперь ты все знаешь. И я ума не приложу, что мне делать. Я не хочу обидеть ни Джес, ни Тодда. Но Ника я тоже не хочу обижать. И я уже пообещала, что пойду.
– Ой, Лиз! – сочувственно воскликнула Инид.
Она долго молчала, обдумывая затруднительное положение, в которое попала ее подруга, и в конце концов сказала:
– Я думаю, тебе придется пойти с Николасом. Держи пальцы скрещенными и надейся, что Джессика ничего не узнает. И еще: мне кажется, что об этом нужно обязательно сказать Тодду. Он ведь всегда все понимает правильно.
– Но не тогда, когда речь заходит о Николасе Морроу, – мрачно сказала Элизабет. – Да, ты права, Инид. По справедливости, Тодду обязательно нужно сказать.
«Это самая тяжкая обязанность, какую мне когда-либо приходилось исполнять», – подумала Элизабет.
Стрелки выполненных в романском стиле часов показывали пять минут первого, когда Рэнди подошел к ним и прислонился к стене в ожидании Джессики. Пятнадцать минут спустя она приблизилась к нему неторопливым шагом.
– Привет, – сказала Джессика небрежно. – Кажется, я опоздала. Извини.
– Тебе нет надобности извиняться, – сказал Рэнди с застенчивой улыбкой. – Я знаю, как это бывает, когда тебя задерживает что-то очень важное.
Когда они подошли к стоянке, Рэнди кинул на Джессику восхищенный взгляд. Затем они сели в машину, и он завел мотор.
– Какие у тебя трудности с математикой? – спросил он, включив сцепление и направляя машину в транспортный поток.
– Я просто ничего в ней не понимаю!
– Но это же так просто, – сказал Рэнди. – Ты сама увидишь. Что ты, Джессика, если ты смогла так быстро понять, как работать на компьютере, математика для тебя не должна представлять затруднений.
Джессика слегка придвинулась к нему.
– Но работать на компьютере было интересно, – возразила она. – А математика такая скучная.
– Математика – интересная наука! Это своего рода игра. Как шахматы!
– Если это так, – с сомнением сказала девушка, – давай поиграем.
Они подъехали к дому Мейсонов и прошли в комнату Рэнди.
– Ну ладно, давай посмотрим твой учебник, – предложил он.
Джессика держала книгу, отодвинув ее от себя на расстояние вытянутой руки.
– Он тебя не укусит, – пошутил Рэнди. – А как только ты все поймешь, ты наверняка полюбишь математику.
– Этот день наступит не скоро, – простонала Джессика.
Но она с большим вниманием слушала Рэнди, когда они вдвоем склонились над книгой. Он выбрал пару задач и показал Джессике, как их нужно решать. Затем повторил с ней несколько основных математических правил. На исходе часа Рэнди захлопнул учебник и, усмехаясь, отодвинул его в сторону.
– Вот видишь, – сказал он, сияя. – Решать уравнения – все равно что семечки грызть.
Джессика скорчила гримасу.
– Только не для меня, – сказала она и покачала головой. – Они совсем неинтересные. Ничто не может сравниться с компьютерами, – продолжала она, делая ему прозрачный намек. – Вот ими действительно можно увлечься.
17 
