– Ты с ней встречался, – сказала она небрежно.
– Пару раз, – не менее небрежно ответил он.
«Ну да, пару раз. Весь ресторан может видеть, как у тебя на нее стоит».
Странно, но она почувствовала укол ревности.
Почему бы?
А что тут странного?
Он – ее отец.
Папочка.
Джино.
В спешке отпечатанные приглашения созывали гостей присутствовать на бракосочетании Лаки Сантанджело и Крейвена Ричмонда.
Крейвен Ричмонд. Длинный костлявый сынок сенатора Петера Ричмонда и его атлетически сложенной супруги Бетти.
Крейвен Ричмонд. Внимательный, вежливый и смертельно скучный.
Крейвен Ричмонд. Муж, которого Джино выбрал для Лаки, не спросив ни ее согласия, ни мнения о женихе.
Она не осмелилась ослушаться, и через неделю после ее шестнадцатилетия их с Крейвеном обвенчали. Брак, обреченный с самого начала. Медовый месяц молодые провели на Багамах. Какая прелесть! Хотя Джин о и считал ее юной нимфоманкой и выдал замуж, чтобы оградить от позора великое имя Сантанджело,на самом деле она оставалась девственницей, никогда не позволяя себе доходить до конца в рискованных любовных играх. Крейвен в свои двадцать один год не имел никакого опыта, равно как и желания давать жене больше, чем две-три минуты быстрого секса за ночь.
Медовый месяц еще не закончился, когда Лаки завела своего первого любовника. И с тех пор она никогда не оглядывалась назад. А как еще она смогла бы выдержать четыре года жизни с человеком, которому заплатили, чтобы он женился на ней? Да, заплатили – эту печальную истину открыла ей Бетти Ричмонд в пылу семейной ссоры. Джино заплатил Крейвену и шантажировал Бетти и Петера, чтобы добиться своего.
Итак, что мы имеем? Брак без любви с человеком, которого она на дух не переносит. Будущее не обещало ничего хорошего. Они жили в Вашингтоне, в двух шагах от роскошного дворца Ричмондов. Крейвен нигде не работал. Целыми днями он то играл в теннис с мамой, то околачивался в главном офисе папиной компании, путаясь у всех под ногами. Лаки убивала время в хождении по магазинам, чтении и бесцельном катании в красном «феррари» – свадебном подарке от дорогого папочки. Не о такой жизни она мечтала.
Когда-то в детстве в разговоре с Джино Лаки заикнулась, что хотела бы, когда вырастет, помогать ему в делах. Но он посмотрел на нее, как на сумасшедшую, и сказал, как отрезал, что бизнес – мужское занятие. Девочки выходят замуж, сидят дома и растят детей.
Лаки чувствовала себя совершенно беспомощной, не в силах ничего изменить в той жизни, которую навязал ей Джино. Она страстно ненавидела отца. Но в то же время все отдала бы, чтобы угодить ему.
Ему нравилось, что она замужем. Ей нравилось изменять мужу. Что она и делала.
Постоянно.
Но однажды, через четыре года после свадьбы, раздался телефонный звонок. Отец вызывал ее в Нью-Йорк. На сей раз Джино хотел видеть ее одну, без Крейвена. Лаки пришла в восторг. Все, что угодно, лишь бы вырваться отсюда. К тому же прошло немало времени с тех пор, как они виделись с Джино, – может быть, он все-таки скучал по ней?
В Нью-Йорке она обнаружила, что Дарио тоже приглашен. Брат, с которым они когда-то были так близки, стал замкнутым и совершенно чужим. Он учился в художественном училище в Сан-Франциско и не поддерживал с сестрой никаких связей.
Джино председательствовал на семейном обеде, который тянулся бесконечно долго, пока отец не объявил наконец о причине встречи. Как оказалось, у него возникли неприятности с налоговым ведомством, и вскоре он ожидал повестки, а возможно, и суда. Ему следовало на некоторое время покинуть страну.
– В качестве меры предосторожности, – объявил он. – Я переписываю на ваши имена свою собственность. Забот у вас не прибавится – просто время от времени вам придется подписывать кое-какие бумаги. Коста остается представлять мои интересы, и он позаботится обо всем. Дарио, я хочу, чтобы ты перебрался в Нью-Йорк. Тебе пора входить в курс многих дел. Коста займется твоим обучением.
– Перебраться в Нью-Йорк! – воскликнул Дарио. – Но почему?
– Ты – Сантанджело, вот почему. Достаточно тебе прохлаждаться в твоем дурацком училище. Надо уже заниматься делом.
– А я? – перебила Лаки.
– Что «а ты»?
– Если Дарио станет учиться бизнесу, то и я тоже хочу.
– Не глупи, – мягко ответил Джино.
Все четыре года разочарований и ярости вскипели в ее крови.
– Но почему «нет»? – вскричала она. – Почему?