Я счистила мох и вдруг увидела надпись под сердечком. Она была сделана не руками, а будто выплавлена в камне.
— Эго агапо су, — прочитала я по-гречески. — Я тебя люблю.
А под надписью одна единственная маленькая золотая молния.
— Зевс.
— Он сделал эту надпись через несколько дней после твоего возвращения в твое время, — прозвучал голос за моей спиной.
Я обернулась. Передо мною стоял мужчина с глазами цвета морской волны — не синие, но и не зеленые. Одетый он был в белую футболку и легкие штаны такого же цвета. На предплечье виднелось татуировка — трезубец. Оригинально.
— Привет, Посейдон!
— Привет. Я знал, что когда-то ты сюда возвратишься. Ты не могла не возвратиться, — промолвил бог.
— Просто интересно стало. Это место почти не изменилось, — я перевела взгляд на равнину.
— Да. Не изменилось, — согласился бог. — Он тебя ищет.
Я не ответила, снова посмотрев на надпись под сердечком.
— Помнишь, ты когда-то говорила ему о любви, — продолжал говорить Посейдон. — Его это заставило призадуматься. Позднее он мне сознался, что никогда не знал такой любви. Никогда, пока не встретил тебя. Когда ты возвратилась в свое время, он часто приходил сюда. А потом появилась эта надпись.
Посейдон помолчал немного.
— Он тебя любит. Я еще никогда не видел его таким. Любая женщина, которую он захотел, была его. Но с тобой он другой. Он прислушивается к твоим желаниям. Слышишь? К твоим. Не своим, а именно твоим. Мы с братом постоянно враждуем, поэтому я удивился, когда он попросил меня, тебя найти.
— Ты выкажешь меня? — спросила я, смотря богу в глаза.
— Когда ты уедешь, я скажу ему, что ты здесь была, — сказал Посейдон.
— Но почему, после моего отъезда? — удивилась я.
— Тебе требуется время, чтобы решить, — бог лукаво улыбнулся.
— Я сделала свой выбор.
— И кого ты выбрала? — прищурился Посейдон.
— Никого я не выбрала. Я выбрала одиночество. Чтобы больше никому не сделать больно. Я отказалась от любви, — я старалась говорить уверенно, но в горле, будто что-то застряло.
Посейдон улыбнулся.
— Не спеши. Подумай, — сказал он и исчез.
Я стояла и смотрела на сердечко и три слова под ним до самого заката. Смотрела и думала.
Все то время, когда я плакала за Ахиллесом, Зевс меня любил. Любил и ждал. Он возвратил Ахиллеса, только из-за того, что я полюбила своего голубоглазого воина. Посейдон сказал, что я должна выбрать. Но кого? Я люблю их обеих. Я влюбилась у Ахиллеса и пережила ради этого войну. Как я могу предать его любовь? Я думала он умер. Любовь немного угасла, но я его помнила, не забыла. А потом я влюбилась в Зевса. В строгого, безжалостного и вместе с тем такого нежного и заботливого, в его улыбку с ямочками на щеках, в синие глаза.
Но одновременно и одинаково любить нельзя. Кого-то из них я люблю больше. Но кого?
Верно сказал Шекспир: «Быть, или не быть — вот в чем вопрос».
Нужно исчезнуть и чем быстрее, тем лучше.
Олимп
— Приветствую тебя, Зевс, — поздоровался бог, появившись в зеленом сиянии.
— Приветствую тебя, Посейдон, — поздоровался другой, сидя на золотом троне.
— Брат, я видел Натти.
— Где она? — синеглазый бог встал из трона.
— Она снова убежала, — промолвил Посейдон. — Дай ей время. Пусть решит.
— Я не могу. Пусть выберет сейчас. Я или Ахиллес, — рассердился Зевс.
— Знаешь, где я ее встретил? — спросил Посейдон, но Зевс промолчал. — Она приходила к Трое.
— Она видела? — Зевс заинтересовался.
— Видела. И знает, что это ты. Я рассказал ей о том, когда ты сделал надпись, — Посейдон с любопытством глянул на своего брата.
— И что она сказала? — с надеждой спросил Зевс.
— Ничего о надписи. Но она сказала, что выбрала.
Посейдон улыбнулся уголками губ, увидев обеспокоенность брата.
— И что? — нетерпеливо спросил Зевс.
— Она сказала, что отказалась от любви. Сказала, что не хочет никому делать больно. Что лучше останется одинокой.
Зевс нахмурился, его лицо стало строгим, но глаза не стали холодными и безжалостными, они стали пустыми. Разбитое сердце бога обливалось кровью.