75 
Я посмотрела на двух брюнетов, которые воевали за последнее пирожное, улыбнулась. Как маленькие дети. Для себя я решила, что все возможное, чтобы все исправить. Пусть я погибну, но попробую сразиться. У Зевса и Гермеса не хватит сил, чтобы победить Аида, а я попробую победить хитростью. Завтра, пока они будут спать, я начну воплощать свой план в жизнь.
Составив приблизительный план собственных действий, я создала еще одно пирожное, примирив двух богов.
Гермес неловко стоял и смотрел на меня и Зевса.
— Может я … создам собственную палатку? — неуверенно сказал он.
— Ты сейчас очень слаб. Не трать сил. Оставайся. Вот, — я создала еще одну кровать. — Отдыхай.
— Я буду мешать. — Гермес посмотрел на Зевса, но тот не обратил на него внимания, он был занят тем, что расплетал мою косу.
— Не выдумывай. Ничему ты не будешь мешать, так как ничего не будет, — я почти покраснела.
Гермес улыбнулся, и лег на свою кровать. Через минуту оттуда послышалось сонное сопение.
Зевс расплел мою косу, повернул меня к себе лицом и заглянул в глаза.
— Я тебя люблю! — сказал он.
— И я тебя люблю! — я улыбнулась.
Мы еще немножко поцеловались, а потом, обнявшись, заснули.
Глава 16
Гермес
Мне так и не удалось найти Натти. Она удачно спряталась, не пользуется своей силой. Знает, что так я ее найду. Уже семь месяцев я ее ищу в каждом уголке мира, но Натти нигде нет.
Тогда в зале я увидел всю ее боль. Я предупреждал Натти, но она никогда не слушалась советов. Никогда никому не покорялась. Любила, была нежной и ласковой, но силой, против воли, ее, ни к чему не заставишь. Она наоборот покажет свой характер.
Я удивлялся тому, как смело она говорит с Зевсом. Мы боги, его родные, боялись рассердить Зевса. А Натти нарочно вызывала его гнев. И лишь ей одной это разрешалось. А тот случай с молнией? Я как раз переправлял еще одну душу умершего в подземное царство, как почувствовал гнев Зевса. У меня даже волосы на коже поднялись по стойке смирно. Что могло его так рассердить? А потом я узнал, что Натти рассердила Зевса, и он ударил ее молнией. Посейдон, что стал свидетелем этого события, три дня был в шоковом состоянии, никакие антидепрессанты не помогали. Такого гнева от Зевса никто не видел. А еще больше удивляло то, что Натти осталась живой. Сначала она удивила всех, кроме Зевса, когда научилась материализовать вещи, потом, когда впервые перенеслась и имела при этом золотое сияние, сияние Зевса, а тем более выжила после молнии такой силы. Любой бог после такого провел бы без сознания дня четыре, от простого смертного ничего бы не осталось, а Натти должна была умереть. Но Натти выжила, хотя пробыла без сознания три месяца. Она же не богиня. Или это не так? Зевс подарил ей вечную жизнь и неуязвимость, но таких возможностей у нее не должно быть.
А Зевс? Он влюбился. Он и раньше увлекался женщинами. Но в случае с Натти, это была настоящая любовь. Натти мне понравилась, еще при первой встрече, в зале. Красивая, стройная и было в ней еще что-то такое. Незаметное и скрытое. Потому интерес Зевса к ней я понял — снова очередное увлечение. Но дальше стало происходить странное. Он подарил ей вечную жизнь, а потом начал грустить по ней. Со дня в день, из года в год, все эти два тысячелетия он оставался холодным и жестоким, как и всегда, но в моменты, когда думал, что его никто не видит, он выказывал всю свою грусть. Натти возвратилась в свое время, а Зевсу с каждым днем становилось хуже, он грустил без нее. Когда мы наконец-то дожили до времени Натти и нашли ее, среди миллиардов людей, Зевс удивил всех. Он был счастлив, относился к Натти с трепетом, нежностью, прислушивался к ее желаниям, утешал ее, когда она плакала за Ахиллесом. Зевс мучил себя, но любил и терпел. Он надеялся, что настанет время, когда Натти полюбит его, ведь впереди целая вечность. Но Натти было больно из-за потери Ахиллеса. Зевс оживил его сразу же после того как отправил Натти в ее время, но так и не сознался ей в этом. Почему он так сделал? Эгоистично, но его можно понять. Он любит и не желает делиться.
А потом в день солнцестояния, Натти была такой красивой и счастливой, она не знала, какой подарок ее ожидает. И ее боль. Я почувствовал ее, как собственную. Такой боли я не выдержал бы, а Натти даже не заплакала. Она возвратила подарки двух ее любимых и исчезла.
75 
