Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
36 
Данфейт утвердительно кивнула сестре и посмотрела на Кимао.
— Вы вернетесь в свой отсек немедленно или я отдам приказ посадить вас под арест! — раздался голос Райвена и даже у Айрин от такого «грохота» едва не подкосились ноги. Она посмотрела на него и, заправив пистолет на пояс своего костюма, направилась к выходу, намеренно задевая полковника плечом. Райвен увернулся и, схватив сайкаирянку за руку, одернул назад.
«Делай, как я сказал…» — вполне четко услышала Айрин в своей голове.
«Иначе, что?»
«Иначе, завтра окажешься матриати человека, который не терпит, когда ему говорят „нет“».
«Напугал!» — чуть не расхохоталась Айрин.
Райвен схватил ее за лицо и заставил заглянуть в свои глаза. Синие глаза. Такие синие, что Айрин, вдруг, потеряла нить происходящего. Слишком яркие, насыщенные, самые синие глаза из всех, что ей доводилось встречать. Она хотела отвести взгляд или закрыть веки, чтобы перестать смотреть в эту синеву, но поняла, что не может сделать этого. Он управлял ей. Он заставлял ее стоять смирно и смотреть на него. И для этого ему понадобился всего лишь один миг. Психоэмоциональное управление, на которое даже Пире не была способна. Медиатор? Вне сомнений. И возможно, даже более сильный, чем Данфейт со всем ее потенциалом.
Райвен отпустил ее лицо и повернулся к Кимао.
— Встретимся через час в зале совещаний.
Кимао взглянул на Айрин, продолжающую стоять на месте и смотреть на Райвена. Он понял, в чем дело и, приняв решение, поступиться на этот раз, утвердительно кивнул полковнику. Кем бы ни был этот Обсри — он явно не простой зрячий, некогда закончивший Академию. А если так — он наверняка знает, что делает и чем рискует.
— Пойдем! — произнес Кимао, обращаясь к Айрин.
Девушка встрепенулась от звука его голоса и, отвернувшись от Райвена, направилась к выходу. Еще посмотрим, кто кого, полковник Осбри. Обязательно посмотрим…
Глава 7
Когда все вернулись в отсек, Орайя сидел на кровати Айи, уставившись в пол. Девушка, судя по приоткрытой двери в ванную, из-за которой доносился звук льющейся воды, мылась.
Кимао остановился напротив брата, и с усталостью посмотрев на него, присел рядом. Остальные разбрелись по своим койкам и тут же улеглись.
— Ты дверь открытой оставил?
— Да.
— Много вопросов у нас есть к ней.
— У меня не меньше, — ответил брат и запустил руку в волосы, сжимая их в своих пальцах.
— Что-то случилось?
— Да, она опять «отключилась», прямо на ходу. И этот приступ мало походил на эпилепсию.
— А она утверждала, что больна эпилепсией?
— И да, и нет… В общем, она позволила мне думать, что это — болезнь.
— А теперь ты так не думаешь?
— Нет.
Кимао тяжело вздохнул и подпер голову рукой. Ему опять приходилось делать это: вытягивать из Орайи информацию, постоянно задавая наводящие вопросы. Но, с Орайей по-другому нельзя. Он слишком замкнут. Всегда был таким. И, очевидно, ситуация с этой девушкой стала для его брата чем-то действительно личным. Иначе… Иначе, Орайя бы все рассказал им сам, не утруждая Кимао вытягивать из него слово за словом.
— Почему ты решил, что это — не болезнь?
— Не знаю. Она напоминает мне кого-то, да так сильно, что становится страшно…
— И кого же она напомнила тебе?
Орайя повернулся к брату и заглянул в его черные глаза.
— Тебя.
— Меня?
— Да, тебя. Ты силен в управлении материей, ты можешь разрушать и восстанавливать то, что разрушил, а она… Она вообще не подвержена влиянию. Никакому. Ее нельзя прочесть, на нее не действуют силовые поля… И она, судя по всему, абсолютно не контролирует это. Я имею в виду, что она, так же, как и ты в детстве, не контролирует этот дар. Просто пользуется, не прилагая никаких усилий.
— Может быть, Юга наградила ее этим защитным полем, и она всегда существовала с ним?
— Ты когда-нибудь встречал аркаинов, которые с рождения умели бы пользоваться тем, что дала им Юга?
Кимао нахмурил брови и посмотрел на Данфейт. Матриати тяжело вздохнула и утвердительно кивнула головой, давая понять, что согласна с мнением Орайи.
— Кроме того, — продолжил Орайя, — она единственная выжила в той операционной, и фантом взяла в заложницы именно ее. Зачем? Какой интерес она представляла для него?
— Это еще не все, — задумчиво произнес Кимао.
36 
