24 
Она хотела танцевать с Алексеем, чтобы снова оказаться в его объятиях, и ей совсем не хотелось сейчас говорить о Монтгомери.
— Ты не приезжал ко мне.
Он избегал смотреть ей в глаза:
— Потому что был занят.
Элис ощутила прилив жгучей ненависти к Луизе Кокрейн. И как только этой старой толстой курице удалось завоевать расположение Алексея?
— Собирался ли ты, по крайней мере, зайти попрощаться или же просто уплыл бы еще на два года, ни словом не обмолвившись?
Алексей удивленно воззрился на девушку:
— Я слышу в твоем голосе обвиняющие нотки. Ты скучала по мне, Элис? Разумеется, нет — ты же была слишком занята своими пятью предложениями руки и сердца, чтобы вспомнить обо мне!
Элис теребила ручку расшитой бисером сумочки. Она действительноскучала по Алексею, а теперь, когда он снова ее покинет, будет скучать еще больше.
— Я не ожидала, что плавание твое продлится так долго, — с трудом подбирая слова, произнесла она. Заметив, что брови его удивленно поползли вверх, добавила: — Два с половиной года — очень большой срок.
Выдержав длинную паузу, Алексей признал:
— Так и есть.
Ей очень хотелось попросить его отказаться от плавания на Кипр.
— Почему все это время ты не возвращался домой?
— Я собирался вернуться сразу после того, как прибыл из Канады, но тут мне предложили деньги за непродолжительное путешествие на Ямайку. Отказать агенту я не мог.
Элис подумала о том, что бизнес превыше всего, но легче ей от этого не стало.
— Ты когда-нибудь тосковал по дому, находясь вдали от него? — спросила она, думая о том, что на самом деле хочет узнать, не тосковал ли он по ней.
Глаза Алексея расширились.
— Конечно же да. Я постоянно скучаю по дому. В открытом море я чувствую себя очень одиноким, Элис, особенно стоя на ночной вахте.
Она представила его стоящим у руля клипера, бороздящего воды Индийского океана. Ночь темная, но звездная, и ветер раздувает паруса.
— Я знаю, как сильно ты любишь море и приключения.
— Одиночество — небольшая цена, которую приходится за это платить, — согласился молодой человек. — Море всегда будет оставаться моей любовницей.
Будучи дочерью капитана флота, Элис поняла, что он имеет в виду.
— Не уходи в море надолго снова, — услышала она собственный голос и покраснела.
— Неужели это имеет значение для тебя, слишком занятой балами, зваными вечерами и вереницей поклонников?
— Разумеется, имеет! — воскликнула девушка, некомфортно чувствуя себя под пристальным взглядом Алексея. — Мы же друзья.
— Интересно, сколько сердец ты успеешь поразить ко времени моего возвращения?
Тон его голоса был мягким, и Элис не нашлась с ответом.
— Я же не замужем. Конечно, у меня появится несколько новых поклонников.
— Но не каждый из них заслужит поездку в Адар и отдых на конюшне.
Так ему известно о двух ее встречах с Монтгомери.
— Шел дождь, — чуть слышно произнесла Элис. — Нам требовалось укрытие.
В глазах Алексея зажегся зловещий огонь.
— И он, конечно, же держался с тобой почтительно.
Девушка чуть было не призналась, что Монтгомери смотрел на нее так, будто намеревался поцеловать.
— Да, он вел себя как настоящий джентльмен.
Алексей потупился.
— В таком случае тебе очень повезло. — Взгляд его снова встретился с ее взглядом. — Я же просил тебя не заигрывать с ним, Элис.
Элис затопило чувство вины. Действительно ли она «заигрывала» с Уильямом?
— Ничего подобного я не делала, — запротестовала она. — Я просто наслаждаюсь его обществом. Мы стали друзьями.
— Еще как делала, и продолжаешь делать, немало преуспев в искусстве флирта. Я с детства наблюдал за тем, как ты играла на привязанности к тебе других людей. — Алексей не обратил внимания на вырвавшийся у Элис протестующий возглас. — Так, значит, вы стали друзьями? — недоверчиво протянул он. — Такими же, как мы с тобой?
Элис чувствовала себя загнанной в угол.
— Уильям мой друг, невзирая на то, что я не знаю его так хорошо, как тебя.
— Ты вообще ничего не знаешь об Уильяме, — сделав ударение на последнем слове, ответил Алексей.
Элис понимала, что вступает на опасную тропинку, но ничего не могла с собой поделать. Глядя молодому человеку прямо в глаза, она произнесла:
24 
