Последние отзывы

  32  

— Вы живете в Фивах? — спросила Тия для того, чтобы что-то сказать.

— Да. Ты помнишь столицу?

Тия пожала плечами.

— Смутно. Теперь я считаю своей родиной Эффе.

— Открою тебе секрет: родина женщины там, где живет мужчина, который сможет ее покорить. Я прав?

Мериб снисходительно улыбнулся, и ей была неприятна эта улыбка. Тие не нравилась его самонадеянность, и она предпочла промолчать.

— Тебе столько же лет, сколько моей сестре. Надеюсь, ты интересуешься не только одеждой и украшениями, как Анок! — заметил мужчина и спросил: — Ты бы хотела вернуться в Фивы?

Тия не размышляла ни секунды.

— Нет. Мне хорошо здесь.

Мериб кивнул.

— Ты права. Маленький городок, чистая вода, яркое солнце, прямодушные люди. А что такое столица? Город царственных мертвецов! — И предложил: — Становится жарко. Посидим в беседке?

Девушка решительно покачала головой. Она не заходила в беседку с того самого времени, как обнаружила в ней повесившуюся Харую.

— Почему ты не хочешь? В беседке прохладно.

Лицо и голос Мериба сделались жесткими. По-видимому, он не привык, чтобы ему отказывали даже в мелочах.

— Я хочу, но... не могу, — выдавила Тия.

К удивлению девушки, Мериб оказался проницательным человеком.

— Я слышал, недавно в вашем доме произошла трагедия. Наложница твоего отца покончила с собой.

Тия тяжело вздохнула.

— Да. Это случилось именно там, в беседке. Потом ее тело сожгли, а прах развеяли над Нилом. Отец лишил Харую возможности войти в Небесные врата.

На лице Мериба появилось смешанное выражение презрения, горечи и цинизма.

— Не вини отца. И не переживай. На самом деле все это не имеет значения. Там, куда люди попадают после смерти, ничего нет. Ни богов, ни подземного и небесного царств. Все, что имеет ценность и смысл, мы получим или не получим только здесь, в этом мире.

— Откуда вы знаете? — прошептала девушка. Слова Мериба породили в ее душе смятение и страх.

— Я видел много мертвых тел и никогда не имел доказательств того, что существуют души. Ты можешь мне не верить, но жизнь бывает только одна. Потому надо брать от нее все, что возможно взять.

— Так живут в Фивах? — Тия не удержалась от усмешки.

— В Фивах и в других городах. Единственное, о чем мечтает большинство людей, — это хорошо существовать при жизни и не менее роскошно жить после смерти.

Тия подумала о юноше по имени Тамит, о взгляде его янтарных глаз, не менее чистом и драгоценном, чем золото, и сказала:

— Мне кажется, не все мечтают только о деньгах.

— Не все, — согласился Мериб. — Я, например, хотел стать художником.

— Почему же вы сделались архитектором? Наверняка потому, что это занятие приносит больше выгоды!

— Мой отец хотел, чтобы я перенял его ремесло.

— Он тоже строил гробницы?

— Да. Когда он погиб, я решил исполнить его волю и сделаться зодчим. Ты права. Едва ли можно стать хорошим художником в мире, где правят деньги и слишком часто произносится слово «должен».

— Погиб? — повторила Тия.

Мериб нахмурился.

— Моего отца завалило камнями на стройке. Я до сих пор не знаю, как это могло произойти. Мне кажется, кто-то позавидовал его таланту. К тому же это был крупный государственный заказ — многие желали за него взяться! Вот почему я отказался от возможности служить фараону и строю частные гробницы.

— Каждый человек, независимо от того, что он делает, служит фараону, — заметила Тия.

Губы Мериба скривились в усмешке.

— Цари — не боги, их желания похожи на желания других людей, они, как и все, стареют и умирают. Совершают те же поступки, что и простые смертные. Я считаю, что человек должен служить самому себе, и никому другому.

— Мы должны служить тем, кого любим, — убежденно произнесла девушка.

Мужчина внимательно посмотрел на нее и улыбнулся.

— Ты в кого-нибудь влюблена?

Тия смутилась и покраснела. Она вовсе не собиралась с ним откровенничать!

— Я — нет, но ведь любовь существует!

Мериб усмехнулся.

— Я рад, что ты так считаешь, хотя сам не верю в любовь. К несчастью, я слишком много времени провел среди женщин, которые думают только о деньгах. Впрочем, если бы они думали о любви, это было бы еще хуже!

Когда они вернулись в дом, Тия поспешно удалилась к себе. Она слышала, как отец спросил архитектора:

— Что ты можешь сказать о нашем божественном фараоне? Он здоров?

  32