Может.
Стояло утро вторника. Миссис Бляхе расхаживала по классу и рассуждала о том, на какие работы мы все можем устроиться, когда вырастем. Вероятно, это было несколько преждевременно, поскольку нам всем в то время было по восемь лет, но она говорила, что уже сейчас нужно строить планы на будущее. Ей хотелось знать не только кем мы собираемся стать, когда вырастем, но и кем работают наши родители сейчас.
– Мой папа – звезда мирового кино, – сказала Марджори Буженинг, – а мама – астронавт. Я сама надеюсь стать летчиком-вертолетчиком.
– Очень хорошо, Марджори, – одобрительно кивнула миссис Бляхе. – А ты, Джаспер Беннетт? Чем занимаются твои родители?
– Мой папа изобретает средство от насморка. А мама – заклинатель лошадей. Сам же рассчитываю на рукоположение в церковный сан.
– И если ты всерьез этого хочешь, то непременно добьешься своей цели, – объявила счастливая миссис Бляхе. – Мэттью Байрон, а ты?
– Мой папа руководит вооруженными силами, – ответил Мэттью, – а мама помогает людям избегать уплаты подоходного налога. Я собираюсь быть профессиональным футболистом и буду им до тридцати четырех с половиной лет, после чего все свои силы приложу к тому, чтобы стать поэтом-лауреатом.
– Грандиозно! – улыбнулась миссис Бляхе. – Тоби Славни, я уверена, что и твои родители служат тебе отличным примером.
– Служат, – признал Тоби. – Знаете, есть такие горки – желоба, которые кружат, и кружат, и кружат, а когда вылетаешь с другого конца, сразу плюхаешься в бассейн?
– Знаю, – сказала миссис Бляхе.
– Так вот, их изобрел мой папа.
– Чарующе, – произнесла миссис Бляхе. – А мама у тебя что делает?
– Она изобрела бассейны. Так они и познакомились.
– Разумеется. Ну а ты сам? Кем ты хотел бы стать, когда вырастешь?
– Спортсменом, – ответил Тоби Славни. – Я же, в конце концов, бегаю быстрее всех в школе. – И он самодовольно улыбнулся, а весь класс ему с чувством зааплодировал.
– Это правда, – согласилась миссис Бляхе, тщательно оглядывая учеников. – Ну что, все? Никого не забыли?
Все до единого мальчики и девочки закивали – кроме меня, о чем я тут же пожалел. Потому что миссис Бляхе это заметила и показала на меня.
– Приношу свои извинения, – сказала она. – А чем занимаются твои родители?
Я нервно сглотнул и встал.
– Мой отец делает игрушки, – сказал я. – Главным образом – марионетки, но не только. У него хорошо получается что-то делать руками.
– Очаровательно, – вымолвила миссис Бляхе. – Игрушки всем нужны. Ну, лет до тридцати, во всяком случае. А мама у тебя что делает? (Я немного удивился, что она об этом спрашивает, и на миг потупился.) Ой, ну конечно, – спохватилась она. – Мне очень жаль. Я забыла. У тебя ведь нет мамы, да?
– Нет, мисс, – ответил я.
– Она умерла?
– Нет, мисс, – ответил я.
– Убежала?
– Нет, мисс, – ответил я.
Учительница, похоже, удивилась такому повороту и нахмурилась.
– Так где же она тогда? Она же не могла в воздухе растаять, правда?
– У меня никогда не было мамы, – ответил я.
– Не было мамы? – воскликнул Тоби Славин, повернулся и уставился на меня в изумлении. – Ничего нелепее я в жизни не слыхал.
– Значит, ты не слышал свой голос, когда поешь. – Я поразился собственной храбрости. Мало того, что я осмелился ему что-то сказать, – я сделал это так, что он не знал, как мне ответить, потому что просто уставился на меня и стал тихо закипать.
Но я знал, что этим дело не кончится. И, само собой, всего через пару часов на школьном дворе он подскочил ко мне и отвесил подзатыльник в награду за мою дерзость.
– Как это – мамы не бывает? – спросил он. – Не из дерева же тебя выдолбили.
– Да вот так вот, – ответил я. – Мамы у меня никогда не было. А у тебя никогда не было мозга. У всех нас есть такое, что отличает нас от других.
И началось! Может, долгие месяцы придирок привели меня к тому, что больше я терпеть уже не мог. Тоби Славни уставился на меня и удивленно хохотнул, а потом взрыл ногой землю, как бык перед броском, – и кинулся на меня. Мы с ним покатились по земле большим кулем – замелькали кулаки, полетели клочья волос, а все столпились вокруг и подзуживали нас, в полном восторге от такого редкого зрелища – настоящей драки.
Я молотил, ничего вокруг не видя, а когда нас наконец разняли – вмешался мистер Свистл, школьный организатор спортивных игр, – я с восторгом обнаружил, что расквасил Тоби Славни нос, хотя без особой радости убедился, что у меня распухли уши, под глазом синяк и глаз этот уже начал заплывать.