Однажды черный здоровяк, бета-самец, отправился с волчицей на разведку. Что само по себе было не внове — в стае это была его обязанность. Но на это раз он не вернулся. Прошло четыре дня... пять... шесть...
В ту ночь выла вся стая, но это был не вой-локация. Это была тоска, переданная одной-единственной нотой. Именно так мы поступали, когда хотели сказать кому-то дорогому: «Добро пожаловать домой».
Я когда-то сам откликнулся на этот призыв. В лесу ориентиры стираются, поэтому, когда непонятно откуда раздается постоянное завывание, как сигнальный огонь на маяке, ты понимаешь, куда идти, определяешь, где ждет тебя стая. Но бета-самец не появился. Стая выла три ночи, но он так и не ответил.
Я был уверен, что он погиб.
Однажды ночью, когда мы в очередной раз выли, донесся ответ. Не от нашего черного здоровяка, а от одинокого волка, который так докучал нашей стае. Альфа продолжала звать. Мне и в голову не приходило ставить под сомнение ее мотивы, но я допускал, что это обернется бедой. Сейчас она сообщала о том, что в стае образовалась вакансия, и приглашала его присоединиться к нам, а он мог стать только помехой.
Завывание одинокого волка стало ближе, он подошел к стае. Все насторожились: в конце концов, он был для семьи чужаком, и первое знакомство будет похоже на неуклюжий танец, начало брака по договоренности. Не успел волк появиться на опушке, где собралась вся стая, как из зарослей выскочил черный здоровяк и напал на него. Тут же на помощь бета-самцу бросились волчица и самец-переярок.
Через несколько секунд одинокий волк был мертв. Лежал неподвижно на земле, напоминая помесь дикой собаки и волка — что и объясняло его недопустимое поведение. Стая окружила бета-самца и принялась лизать его морду, тереться об него в знак солидарности, приветствуя возвращение домой.
Не думаю, что я пытаюсь найти человеческое объяснение случившемуся в тот день, — я называю это скоординированным нападением. Для стаи — намеренно прибегнуть к уловке, когда бета-самца отослали лежать в засаде, чтобы подманить одинокого волка поближе; для бета-самца — поджидать, пока волк-одиночка выйдет из укрытия, чтобы справиться с ним с помощью остальной стаи. Да, это было преднамеренное действо, совершенное со злым умыслом и в тот момент жизненно необходимое, чтобы обезопасить семью.
Вы считаете это убийством?
Волк считает это альтернативой.
КАРА
Раньше я задумывалась о судьбе заключенных, которых осудили на пожизненный срок. А если у одного из них случится сердечный приступ и его признают мертвым, а потом врачи его ре-анимируют? Означает ли это, что он отсидел свой срок? Или именно поэтому дают два или три пожизненных срока?
А спрашиваю я потому, что в настоящий момент меня посадили под домашний арест, пока мне не исполнится девяносто лет.
Мама, разумеется, вернулась домой от автобусной остановки и обнаружила мое исчезновение. Не могла же я признаться, что направляюсь в Плимут на заседание присяжных, поэтому оставила ей слезливую записку, будто мысль о том, что папа там, в больнице, один, убивает меня. Мария отвезет меня туда навестить отца, но я обещаю не перенапрягаться, а мама не обязана меня сопровождать и сидеть там со мной, поскольку целую неделю не видела близнецов из-за моей операции и тому подобное. .. Я решила, что жалость пересилит злость, и оказалась права: разве можно сердиться на ребенка, который тайком сбежал из дома, чтобы проведать лежащего в больнице отца?
Если Дэнни Бойлу и показалось странным, что я прошу высадить меня в конце квартала, чтобы оставшуюся часть пути пройти пешком и не услышать от мамы вопрос, что за незнакомый БМВ подвез меня, то он ничего не сказал. Мама осторожно обнимает меня, когда я вхожу домой, извиняется за то, что накричала на меня вчера, и спрашивает:
Как он там?
На секунду мне кажется, что она имеет в виду окружного прокурора.
Потом я вспоминаю о своем фальшивом алиби.
Без изменений, — отвечаю я.
Она идет за мной в кухню, где я начинаю открывать и закрывать дверцы шкафа в поисках стакана.
Кара, — говорит мама, — я хочу, чтобы ты знала, что это и твой дом. Навсегда. Если сама захочешь.
Я знаю, что у нее добрые намерения, но мой дом на другом конце города — где стоит жалкий диван, продавленный в тех местах, на которых любим сидеть мы с папой. В моем доме стоят натуральные шампуни и крема для бритья — чтобы не дразнить волков резким запахом, когда отец работает с ними. В моем доме одна ванная комната с двумя зубными щетками: розовой — моей, голубой — папиной. Здесь же мне приходится порыться в шести ящиках, прежде чем я обнаруживаю то, что нужно. Дом — это то место, в котором ты точно знаешь, где лежат столовые приборы, где стоят чашки и чистые тарелки.