3 
Эти слова прозвучали с такой уверенностью, что не подчиниться Даша не смогла. Достала сумку и чемодан и начала неторопливо складывать в них свои немногочисленные пожитки, втайне надеясь, что вернувшийся Генка прекратит невольные сборы. Не выдержавшая ее медлительности Шура выхватила сумку и стала закидывать в нее всё без разбора. Воспротивившейся было неразумной сестренке указала:
– Если к тебе Генкины трусы попадут, ты их что, выбросить не сможешь? Давай лучше зимние вещи доставай!
Вынужденная повиноваться, Даша вынула пуховик, куртку и плащ. Больше у нее ничего не было. Довольная Александра констатировала:
– Как хорошо вести спартанский образ жизни! Мне для переезда КАМАЗ бы понадобился, а то и два. Накопилось как-то…
Велев Даше проверить, не забыла ли та чего, энергично спустилась вниз, пригнала с платной стоянки свою машину. Моментально засунув в багажник пожитки сестры, попыталась так же лихо запихнуть в салон и сестру. Но та заартачилась, с надеждой глядя на шедшего по дороге Генку.
Пьяный, злой, и неудовлетворенный, тот был совершенно не расположен к контактам. Заметив сожительницу, скорчил недовольную рожу и прохрипел, напрочь забыв, что сам же и велел ей убираться:
– Ты чего на улице делаешь? Пожрать приготовила?
Вперед вышла Шура. Выпятив большую грудь, уперев руки в бока, скандально заявила, откровенно вызывая его на перебранку:
– Даша уезжает! Хватит ей у тебя прислугой за всё работать! Ищи себе другую дурочку!
Даша вопросительно посмотрела на Генку, ожидая возражений, но тот зло прохрипел:
– Сваливаешь? Ну, наконец-то! Давно пора! Ты мне всю жизнь заела! Катись на все четыре стороны! – И, пошатываясь, отвесил глубокий поклон Александре. – Премного благодарен! Теперь хоть приличными родственничками обзаведусь!
Та в долгу не осталась, агрессивно помахав ладонью перед его носом, заставив щуплого парня отодвинуться от греха подальше.
– Ты не родственниками обзаведешься, а мандовошками! Да и сам ты из той же породы! Так что гордиться тебе нечем!
Сильным толчком заставив сестру забраться в машину, гордо села за руль и нажала на газ.
Не отрывающая тоскующих глаз от сожителя Даша видела, как тот презрительно сплюнул им вслед и, повернувшись на пятках, пошатываясь забрел в подъезд. Она тихо всхлипнула, заставив деятельную Александру начать просветительную работу:
– Дашка, тебе сколько было, когда он объявился у вас в деревне?
– Семнадцать.
– Ну вот, а ему двадцать! Парень после армии пришел, прекрасно знал, что делал! Он ведь тебя элементарно соблазнил! Да на него в суд можно было подать!
Даша, знавшая, что соблазнением в их соитии и не пахло, уж скорее изнасилованием, неопределенно передернула плечами.
– Жаль, что ваша деревня так близко! Жила бы ты подальше, он бы к тебе и не таскался. Таких глупышек, как ты, везде полно. И куда только твоя мамаша смотрела!
В ответ Даша пожала плечами. Мать всегда смотрела в одну сторону, на отца, стараясь вовремя отобрать у него невесть откуда появлявшуюся выпивку. На дочь времени уже не оставалось. Даша подозревала, что мать обнаружила ее исчезновение лишь тогда, когда заорала голодная скотина, ведь кормить ее стало некому.
Сейчас, в 22 года, Дарья понимала, что в то время всё сделала неправильно. Ей надо было не сладкие Генкины речи слушать, а ехать к упорно звавшей ее к себе Александре, и поступить в ВУЗ. Сейчас закончила бы курс и была б уверенной в себе молодой особой. А может, встретила бы хорошего парня и замуж бы вышла. Но тогда, будучи наивной семнадцатилетней девчонкой, поверила в обещанный рай с милым. Тем паче что у Генки была двухкомнатная квартира, правда, в старом рассыпающемся домишке, но своя. Обещанный рай, как водится, обернулся адом, но в этом она была виновата сама, зачем было столько терпеть?
Чтобы отдохнуть от поучений сестры, Даша устроилась поудобнее, закрыла глаза и сделала вид, что спит. Очнулась уже в областном центре, разбуженная громкой музыкой, доносившейся из стоявшей рядом огромной машины.
Александра, заядлая автогонщица, раздраженно кому-то угрожала:
– Я тебя сейчас сделаю! – и, чуть только зажегся зеленый сигнал светофора, вдавила педаль газа почти до упора и понеслась с фантастической скоростью.
Первой проскочив перекресток, воскликнула «ура!», злорадно показала язык отставшему конкуренту, свернула в переулок и затормозила возле сияющей приветливыми огнями ухоженной двадцатиэтажки. Задрав голову, Даша с содроганием посмотрела наверх, почему-то представляя, как эта башня из стекла и бетона стремительно рушится вниз, погребая ее под собой. В ее городке самыми высокими были панельные пятиэтажки, считавшиеся элитным жильем, и она очень неуютно чувствовала себя рядом с такими высоченными домищами.
3 
