Особенно,... 
88 
— Главное, чтобы к тому моменту, когда Кэролайн узнает правду, мистер Феррингтон уже согласился отдать нам документы на дом, — заметила Минерва.
— В таком случае нам нужно приехать не раньше десяти утра, — произнесла Шарлотта.
Дамы согласились с Шарлоттой и направились к двери. А Пьер заступил на дежурство. Он сел на пол возле двери, ведущей в подвал, и, достав из холщовой сумки томик Руссо, приготовился провести время за чтением. Минерва пообещала, что утром Джаспер сменит его.
Когда почтенные дамы вышли в прихожую, Минерва обратилась к баронессе:
— Скажи, Шарлотта, где ты нанимаешь слуг? Увидев, что Пьер читает Руссо, я просто глазам своим не поверила. Я думаю, что мой Джаспер не сможет прочитать ничего, кроме своего имени.
— Это все последствия революции, — пожав плечами, ответила Шарлотта. — Она превратила французов в философов. Лично я читаю Руссо только тогда, когда не могу уснуть. Однако Пьер обожает его книги.
Возле парадной двери подруги попрощались с Минервой и уехали. В доме стало тихо. Держа в руке свечу, Минерва, стоя у двери, наслаждалась тишиной. В ее жизни было время, когда у нее было много бурных ночей.
«Нет, мы все-таки поступили правильно, похитив Феррингтона», — подумала она. Минерву беспокоило только одно обстоятельство, а именно то, что мистер Феррингтон считает, будто к его похищению причастна Кэролайн. Они с подругами и предположить не могли, что он может так подумать.
— Минерва, это ты? — раздался голос ее племянницы.
Минерва вздрогнула от неожиданности, едва не уронив свечу.
— Кэролайн? Ты уже дома? — спросила она, поднимаясь по лестнице.
— Я рано уехала с бала. Ты одна? Мне кажется, я слышала чьи-то голоса.
— Да, со мной были Шарлотта и остальные. Они уже уехали домой.
— Я не слышала, как вы приехали.
— Мы были на кухне, — сказала Минерва, поднимаясь на последнюю ступеньку лестницы.
Коридор на верхнем этаже был маленьким и узким. Кэролайн стояла возле двери своей комнаты. В белой ночной рубашке из мягкой фланели, ниспадающей свободными складками, и с длинной косой, висевшей за спиной, она была похожа не на тридцатилетнюю уверенную в себе женщину, а на маленькую девочку. Сердце Минервы переполняли материнские чувства. Ей хотелось защитить Кэролайн от всех бед и несчастий.
— Тебя что-то беспокоит? — спросила она, положив руку на плечо Кэролайн.
Племянница кивнула.
— Ты хочешь поговорить со мной?
— Ты выслушаешь меня?
Минерва была польщена.
— Конечно, дорогая, — ответила она и прошла вслед за Кэролайн в ее спальню.
Кэролайн села на кровать, подогнув под себя ноги. Посмотрев на смятую постель, Минерва поняла, что племянница долго ворочалась с боку на бок, однако уснуть так и не смогла. Она поставила на стол свечу, которую держала в руке. В маленьком камине горел огонь, однако это не спасало от сквозняков, которые гуляли по старому зданию.
— Что случилось? — спросила Минерва.
Кэролайн, потянув за подол ночной рубашки, укрыла им свои босые ноги. Обреченно опустив голову и согнув плечи, она призналась:
— Я погибла.
— Погибла? Но что произошло?
Глаза Кэролайн стали влажными от слез, однако она изо всех сил пыталась сдержать их. При виде такой печальной картины сердце Минервы едва не разорвалось от боли. Сев на кровать, она крепко обняла племянницу.
— Не стоит так убиваться, дорогая. Я думаю, все не так уж страшно.
— Нет, это действительно ужасно.
— Расскажи мне о том, что произошло.
— Во всем виноват мистер Феррингтон. Он негодяй, подлец и… развратник!
Минерва замерла от страха. Она поняла, что случилось нечто ужасное.
— Что же он сделал? — спросила она, боясь услышать ответ Кэролайн.
— Он купил мне платье!
Минерва обняла племянницу за плечи.
— Кэролайн, я ничего не понимаю. Ты называешь его негодяем потому, что он купил тебе платье?
— Он купил то самое платье, в котором я была на балу. Голубой шелковый туалет. Элизабет не присылала мне этого платья. Его прислал мистер Феррингтон, прикрывшись ее именем. Он хотел обмануть меня, однако леди Лэвенхем…
— Леди Лэвенхем? — переспросила Минерва, подумав, что ослышалась. — Ты имеешь в виду Веру Стенбери, графиню Лэвенхем?
Кэролайн кивнула.
— Что же она сделала? — испуганно спросила Минерва. Она хорошо знала, как Вера может ненавидеть и на какие мерзости эта ненависть может ее толкнуть.
88 
