Особенно,... 
41 
— Да, это когда речь идет о большом бизнесе, — согласился герцог. — У нас же в Рилл-Кастл, можно сказать, свое маленькое государство. Государство в государстве, так будет точнее. На различных работах у меня здесь занято более тысячи человек. Это не только прислуга и те, кто работает непосредственно в замке, но и мастерские, каменоломни, столярные цеха, прачечные и прочее, и прочее. У нас имеется даже собственная пивоварня. Я бы очень хотел показать вам все это. Думаю, тогда бы вы поняли, что я тоже своего рода деловой человек, как и те бизнесмены, про которых вы говорили.
— С удовольствием осмотрю ваше хозяйство! — сказала Вирджиния.
— В таком случае предлагаю вам взаимовыгодную сделку! — воскликнул герцог и с улыбкой протянул ей руку. — Я показываю вам Англию, а вы за это рассказываете мне об Америке.
Она вложила руку в его ладонь, и он с силой сжал ее, при этом как-то странно разглядывая ее маленькие пальцы. У нее даже возникло мимолетное подозрение, что вот сейчас он наклонится над рукой и коснется ее губами! Но в следующую минуту мысль о том, что герцог захочет поцеловать руку какой-то студентке, показалась ей сущим бредом. Вирджиния смутилась и поспешила встать со скамейки.
— Мне пора в замок. Иначе мисс Маршбэнкс начнет волноваться, что со мной что-то стряслось.
— Эта женщина помогает вам обжиться в замке? — поинтересовался герцог и добавил: — Лично я хотел бы, чтобы на ее месте был кто-нибудь другой.
— Но почему? — удивилась Вирджиния. — Мисс Маршбэнкс очень добра ко мне.
— Да, она у нас уже давно служит, и моя мать к ней очень привязана, — чувствовалось, что герцог чего-то недоговаривает.
Они вместе пошли через заросли по тропинке к озеру.
— Неужели вы одна, самостоятельно, приехали из Америки? — снова не выдержал герцог.
Последний луч солнца скользнул по волосам девушки, позолотил пушистую прядь на виске и тут же угас.
— О нет! Меня сопровождала одна очень милая женщина. Правда, не успели мы выйти в море, как ее свалила морская болезнь. И от самого Нью-Йорка до Саутгемптона она пролежала, запершись в своей каюте.
— Ну, тогда, я думаю, вы прекрасно провели время! Если только мужскую часть обитателей судна не изолировали от женского общества.
— По-моему, я даже не поговорила толком ни с кем. Мне хотелось побыть в одиночестве. О стольком нужно было передумать.
— Не могу себе представить на вашем месте английскую девушку! С ней бы обязательно случились какие-нибудь неприятности во время такого путешествия. Я восхищаюсь независимостью и самостоятельностью ваших соотечественниц.
— По-моему, никакие неприятности мне не грозили! — холодно возразила ему Вирджиния. — Вы преувеличиваете!
— Пусть так! — согласился герцог. — Но все равно вы мужественная молодая женщина, и я восхищаюсь вами!
— Я должна идти, — снова повторила девушка.
— Хорошо. Если я пойду с вами, то мы дадим нашей дорогой Марши обильную пищу для сплетен, поэтому я отпускаю вас одну, — проговорил герцог и мягко улыбнулся. — Но у меня есть предложение. Вы катаетесь верхом?
— Да, конечно! — поспешила ответить Вирджиния и замялась. — Правда, последние три года я мало занималась верховой ездой, но раньше очень любила.
— Тогда я предлагаю вам завтра рано утром отправиться вместе со мной на верховую прогулку. Нет ничего красивее, чем наши окрестности в час восхода! Как моя няня когда-то говаривала, и дышится легко, и людей мало!
— А что по-вашему «рано утром»?
— В шесть ноль-ноль у парадной двери. Предупреждаю вас, в столь ранний час там никого не будет.
— Обязательно приду! — с энтузиазмом пообещала Вирджиния. — И постараюсь не заставить вас ждать!
— Буду рад! Спокойной ночи, мисс Лангхольм, и до встречи завтра утром!
— Спокойной ночи! — ответила Вирджиния и заспешила по направлению к замку.
В окнах уже зажглись огни, и в таком вечернем освещении замок производил еще более внушительное и торжественное впечатление. Она не сомневалась, что герцог смотрит ей вслед, и почти физически ощущала на себе этот взгляд. Огромным усилием воли она заставила себя не оглядываться. В то же время она чувствовала, что только что сделала очень важный и ответственный шаг, хотя и затруднялась объяснить себе, в чем именно он заключается.
Итак, он пригласил ее на верховую прогулку. Внезапно ее сердце охватила огромная радость от мысли, что завтра они будут с герцогом вдвоем, и в то же время где-то на самом дне ее души копошились сомнения. Подсознательно она понимала, что ей нанесено оскорбление. Разве решился бы герцог пригласить вот так незамужнюю английскую девушку? Отправиться с ним на прогулку одной, без сопровождения, встретиться почти тайно, в столь ранний час? Скорее всего, он отважился на такой шаг не только потому, что она была американкой, но еще и потому, что с социальной точки зрения ее положение никак не соответствовало тому, чтобы открыто появляться с герцогом на людях. Она всего лишь студентка, скромный библиотечный работник, ее место рядом с такими, как мисс Маршбэнкс. Конечно, герцог может позволить себе поухаживать за ней и даже пофлиртовать, но ему такие отношения ничего не стоят. И он едва ли придает серьезное значение разговорам с ней. Осознание собственной никчемности рядом со всеми этими спесивыми аристократами разозлило Вирджинию. У нее даже перехватило дыхание от обиды и унижения. А потом вдруг неожиданно для себя она повеселела. Чего же ей обижаться? Ведь она сама виновата, что с ней не обращаются, как с герцогиней.
41 
