Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
42 
Алексис повернулся к ней лицом, поднял, усадил на край раковины и вошел в нее одним мощным уверенным толчком.
Селена прижалась к нему, обняла за шею, ногами обхватила его бедра. Они страстно целовались, языки сплелись в сладком танце, тишину комнаты нарушали лишь их тяжелое дыхание и звуки ударов плоти о плоть.
Селена сжимала его внутренними мускулами, желая получить свое удовольствие. Наслаждение нарастало, поднималось внутри ее тела, несло к вершине. Оргазм настиг ее неожиданно, и она, не прерывая поцелуя, застонала ему в рот. И в следующий момент почувствовала, как он взорвался внутри ее тела, наполнив ее жаром своего освобождения.
А потом они добрались до кровати и лежали, обмениваясь легкими поцелуями. В конце концов Алексис приподнялся на локте и посмотрел на нее сверху вниз, нежно погладил ее лицо, отвел влажную прядь волос со лба.
– Я не хотел, чтобы так получилось, – произнес Алексис больше для себя, чем для нее.
Это было неожиданно.
– Ты сожалеешь? – встревоженно спросила Селена.
– Нет, – сказал он и поцеловал ее. – Нет, мой прекрасный ангел, никогда. – Алексис слабо улыбнулся. – Но я должен быть осторожным за нас обоих.
И лишь несколько недель спустя, когда она впервые почувствовала утреннюю тошноту, она осознала, как и он, что это был единственный раз, когда у них был незащищенный секс.
Который привел ее к самым страшным, душераздирающим моментам в жизни, которые ей пришлось пережить в одиночку…
Глава 12
– Вернись и поговори с ним еще раз. Лена, пожалуйста. Заставь его слушать тебя, – взволнованно кричала Милли, она была бледной и измученной. – Когда-то он с ума по тебе сходил.
Селена закусила губу. Они с Костасом решили, что расскажут Милли о том, что Селена попыталась убедить Алексиса отступиться от таверны, но он остался непреклонным.
Ее опасения, что Алексис может приехать в «Амелию», чтобы повторить свое предложение лично, оказались необоснованными, но это был единственный положительный эпизод этого дня.
– Все в прошлом, Миллс, – сказала она, – и мы должны принять это. Таверна забита под завязку, и все они хотят поужинать. Поэтому сделай что-нибудь с лицом и очаруй гостей до того, как твоя свекровь испепелит нас взглядом.
– А смысл? – в отчаянии спросила Милли. – Мы все равно все потеряем.
Селена встала и ровно произнесла:
– Потому что вам придется начинать все сначала, а потому понадобятся любые деньги, включая чаевые.
На следующее утро Селена спустилась вниз. Костас подметал пол в таверне. Он увидел сумку в ее руках и нахмурился.
– Ты действительно уезжаешь?
– Я предупреждала.
– Менеджер отеля принес это для тебя, – сказал Костас и вручил ей конверт. – Я надеялся, что господин Алексис передумал.
– Думаю, время чудес прошло.
Селена взяла конверт и вышла на улицу, чтобы прочитать послание Алексиса в одиночестве. Хотя она прекрасно знала, что Костас с тревогой наблюдает за ней из-за дверей таверны.
Записка была краткой:
«Я больше не заинтересован в сделке. Тебе нечего бояться. Всего хорошего. А.К.»
– Он хочет тебя снова видеть? – спросил Костас.
– Нет, – сказала Селена. – Он просто попрощался.
Она прочитала записку, сердце снова тревожно забилось в груди. Ей было очень интересно, почему он изменил мнение.
Скорее всего, по практическим соображениям. Когда-нибудь он встретит девушку, на которой захочет жениться. И ему придется долго и нудно объяснять, откуда у него приемный ребенок от суррогатной матери из другой страны. Или, быть может, «нет» в качестве ответа его вполне устроило.
«Все кончено. Я свободна», – подумала Селена.
Так почему она не прыгает от радости?
Почему она чувствует себя такой потерянной, такой напуганной?
Да потому, что ее ждут трудные времена. Ей нужно найти приличную двухкомнатную квартиру, где можно жить с детьми и животными, подтвердить властям, что у нее есть постоянная работа с приемлемым графиком и Александр может жить с ней, его матерью, а не в приемной семье.
«В конце концов, я уже упустила слишком много моментов из его детства…»
Селена закусила губу. Ее как будто ударили кулаком в грудь. Алексис должен знать. Что бы он ни думал о ней. Она просто не могла оставить его ни с чем.
Она сложила записку и положила ее в сумку.
– Можно я оставлю свои вещи здесь, Костас? Мне нужно кое-что сделать, прежде чем я уеду.
42 
