Последние отзывы

  45  

Она не могла избавиться от мысли о том, что если бы он действительно ее любил, то поговорил бы с ней или по крайней мере поцеловал бы ей руку перед тем, как они пустились в долгий обратный путь к Зантосу. Ей бы так хотелось, чтобы он сказал ей хоть слово, пока они ехали впереди войска и когда стояли перед приветствовавшей их толпой. Но хоть он и держал ее за руку, она почему-то чувствовали, что его мысли не о ней, а о людях, которые избрали его споим правителем А ведь так просто было подняться к ней наверх и сказать всего пару слов перед тем, как она ляжет спать.

Магара спросила, не хочет ли она перекусить, но Теола решила подождать обеда, чтобы быть готовой, если генерал пришлет за пей или придет сам.

— Что мне надеть, Магара? — спросила она — Я перешила все платья по вашей фигуре, мадам.

— Как тебе это удалось? — удивилась Теола.

— Я работала каждую минуту — даже ночью, мадам!

— О Магара, как это глупо с твоей стороны! Ты, наверное, очень устала.

— Как я могла спать, думая о том, что вам, быть может, грозит опасность? — воскликнула Магара. Теола была растрогана.

— Ты могла бы понять, что с генералом я буду в безопасности.

— Вы с ним, возможно, и были в безопасности, но вот ему без вас грозила бы опасность!

«Это правда», — подумала Теола. Если бы она уснула или легла, как это сделал он, не выглянув из пещеры в долину, убийца пробрался бы в пещеру, и никто из них не заметил бы этого.

— Благодарение богу за то, что защитил нас обоих, — вслух произнесла Теола.

— Послезавтра в соборе отслужат специальный благодарственный молебен, — сообщила ей Магара, — а люди уже спрашивают, когда состоится коронация.

— Коронация? — с трудом вымолвила Теола.

— Алексис Василас — наследник престола! — сказала Магара. — Его отец царствовал пятнадцать лет, л дед — двадцать. — Она помолчала, потом, видя, что Теола заинтересовалась, продолжила:

— Страна в те дни была раздроблена, и были другие князья, которые претендовали на обширные территории и имели собственные княжества.

— И что с ними стало? — спросила Теола.

— Большинство из них восстали против короля Фердинанда, когда он взошел на трон, и либо погибли в бою, либо были казнены.

— И никого не осталось? — спросила Теола.

— Никого, кто имел бы значение, поэтому Алексис Василас будет королем всей Кавонии.

Теола глубоко вздохнула, понимая, что смешно было бы даже на мгновение вообразить себя королевой.

Кэтрин понравилась бы помпезная величавость королевской жизни, понравилось бы носить корону и быть в центре внимания всего двора, но Теола знала, что ей бы такая жизнь не пришлась по душе, она не вписалась бы в нее.

Впервые она вспомнила, что Алексис Василас ничего о ней не знает, кроме того, что она племянница герцога. Ее дядя сказал, что она не имеет права выходить замуж, потому что ее мать совершила позорный поступок, смешав свою благородную кровь с кровью простого человека.

Сочтет ли Алексис Василас этот поступок позорным? Он ведь принц — значит, дворянин.

Теола ни разу не думала о нем подобным образом. Она все время помнила, как он выглядел, когда подошел к ней в крестьянской одежде, чтобы взять на руки раненого ребенка. Его мундир был лишен каких-либо украшений, не считая того ордена, который он надел на их свадьбу. И все же в нем текла королевская кровь! И к тому же кровь династии, не менее древней, если не древнее, чем династия короля Фердинанда.

«Я должна ему все рассказать», — подумала Теола и почувствовала, как ее пугает эта мысль, потому что она боится его возможной реакции.

Тем временем Магара ждала, когда она выберет платье. В гардеробе их было так много и все такие красивые, совершенно непохожие на те, которые ей приходилось носить раньше.

Неожиданно ее одолели смущение и робость, и стало чуть ли не стыдно самой себя. Как могла она, почти служанка в семье своего дяди, очутиться здесь, в королевском дворце, носить вещи своей кузины и обманывать наследного принца Кавонии, заставляя считать ее важной персоной?

«Возможно, если бы он все знал обо мне с самого начала, он не предложил бы мне стать его женой, пусть даже формально», — печально подумала Теола.

Он совершенно ясно дал ей понять, что гражданский брак будет расторгнут, как только закончится война, но он не ожидал, что их обвенчают в соборе, по обряду его веры, являвшейся частью истории его народа.

«Что мне делать?»— спрашивала себя Теола.

  45