17 
— Но теперь ты можешь вернуться…
— Нет. Я не доверяю Гарту. Кроме того, сколько это продлится? Снова вспыхнет мятеж, снова война. Чем меньше воды и пищи, тем больше крови. Кроме того, чем дольше он удержит власть, тем сильнее его возненавидят, потому что он жесток. Он не сможет оставаться у власти долго. Я уже стара, Маара. Полжизни я прожила в этой деревне, узнала здешних людей. Это не мой народ, но некоторые из них выросли у меня на глазах, они относятся ко мне по-доброму. Когда я болела, после того как сыновья отправились в Рустам, одна из соседок ухаживала за мной. Ее зовут Рабат.
— Скальные люди знают об одежде, которая у тебя в сундуке?
— Знают. Когда я болела, Рабат взяла у меня ключи и все обыскала. Я лежала здесь в углу и смотрела, как они тут роются. Они думали, что я богаче. Искали деньги, но не нашли.
— А одежду не взяли?
— Кое-что взяли, немного. Она им не подходит. У нас ведь и сложение разное. Мы высокие, стройные, а они коренастые коротышки. Дети иногда носят, пока не вырастут или не порвут. Наша одежда непрочна.
Мааре показалось, что Дэйма вот-вот заплачет. Вот ведь странно: она не так горевала, рассказывая о смерти мужа, о своих мучениях, а теперь готова расплакаться из-за какого-то тряпья.
— Всё вокруг такая гадость, Маара… И лучше не станет. Злое время… Наши вещи — одежда, утварь нашего народа — все столь прекрасное и такое непрочное, хрупкое, недолговечное. А здесь, у них, все безобразно и вечно.
— А мы не стремились сделать вещи вечными?
— Всё это изобрели еще до нашего появления здесь.
— Изобрели?
— Да, изобрели. Ты этого слова не знаешь, потому что сейчас ничего больше не изобретают. Давным-давно была такая штука, которую называли цивилизацией… своего рода образ жизни, что ли… Тогда и изобретали всякие новые вещи. У людей была тогда наука — образ мышления, когда докапываются до основ всего, до причин. Тогда строили много разных машин, делали металлы… — Она замолчала, вытянула вперед руку, положила ее на ладонь Маары. — Очень давно это было. Люди изобрели много разных машин, которые выполняли всякую работу. Умные машины, всё могли делать. Но я не об этом. Никто не знает, почему все изменилось, почему тому времени пришел конец. Говорят, что из-за этих машин было много страшных войн, и поэтому решили люди все машины уничтожить. Были и попроще машины. Изобрели и одежду, которой сносу нет, и металл, который сломать нельзя. В лесах, говорят, много складов таких вещей, но их не найти. Потом пришел наш народ, желая перехватить все у скальных людей. Но нашему народу не нравились вечные вещи, поэтому мы отдали их скальникам, а для себя делали новые, из растительных волокон, а посуду изготовляли из разных видов глины, обжигали. Дома ты видела много такой посуды, видела и емкости из вечного металла.
Маара молчала, внимательно слушала.
— Почему здесь эти лампы? Вот эта, например…
— Скальные люди во время войн грабили дворцы, пользуясь суматохой. Но лампы эти давно сломались, никто не помнит их света.
— А почему ты не спросила о сыновьях тех, кто нас сюда привел?
— Времени не было.
— Кто они? Почему они хотели нас спасти?
— Горда нанял их, чтобы они доставили вас сюда. Наверное, он думал, что здесь для вас безопасней всего.
— Здесь и вправду безопасней всего?
— Не сказала бы. Но раз мои дети выжили, сможете выжить и вы.
— Я боюсь.
— Это хорошо. Значит, ты настороже. Страх — хороший советчик.
— Понятно.
— Что ж, на сегодня достаточно. Обдумай все хорошенько, Маара, позже мы еще побеседуем.
— И поиграем во «Что я видел?»
— Обязательно. Мне самой интересно. И Данна нужно воспитывать. Ведь школ здесь нет, здешних детей не учат ничему вообще. — Дэйма встала. — Уж полдень. К вечеру все пойдут к реке за новой водой, и мы пойдем. Я возьму вас с собой, чтобы все вас увидели. И запомни, вы мои внуки. Ты хорошая девочка, Маара. Плакать не надо. — Она обняла Маару, прижала к себе. — Разбужу-ка я Данна, не то он ночью спать не будет. И у меня для вас есть сюрприз по части еды.
Она вытащила из горшка крупный желтый корнеплод, нарезала его мелко, разложила по трем мискам, залила водой и направилась за Данном.
Маара сунула палец в миску, облизала его… Сладко, вкусно… С трудом она дождалась возвращения Дэймы с Данном. Братишка сразу взгромоздился к ней на колени, сунул палец в рот и зачмокал, однако Дэйма велела ему прекратить.
17 
