204 
Она молчала, и мне вдруг стало не по себе.
— Мое терпение на исходе! — прикрикнула на нее я. — Имя, миледи! Ну же, девочка, неужели ты хочешь, чтобы я заставила тебя говорить силой?
Тут она упала на колени и зарылась лицом в мою юбку. Приступ гнева миновал, мне стало жаль бедняжку. Она видела в жизни мало счастья. Ее муж, Филипп Сидни, был влюблен в Пенелопу Рич и при живой жене писал ей любовные стихи, потом умер на руках у Фрэнсис, а она лишилась ребенка и чуть не умерла. Представляю, как ей было одиноко все эти годы. Ничего, пообещала я себе, я заставлю негодяя сочетаться с ней законным браком — если, конечно, у него уже нет жены. И уж я позабочусь о том, чтобы церковь освятила этот союз прежде, чем родится ребенок.
— Я жду ответа, Фрэнсис, — уже мягче сказала я.
Она со страдальческим видом взглянула на меня и кивнула.
— Ну же!
Всхлипывая, она пробормотала:
— Мы встретились в Голландии… Он служил в армии… Вместе с Филипом… Мы давно знаем друг друга… Мы влюбились… А потом поженились…
— Кто же он?
Она немного помолчала, а затем едва слышно произнесла:
— Милорд Эссекс.
— Эссекс! — ахнула я.
Фрэнсис резво вскочила на ноги и отбежала в сторону, а затем, вжав голову в плечи, бросилась вон из комнаты.
Мой Эссекс! У него роман с дочкой Уолсингэма! Нет, не роман — он на ней женился! Не спросив моего позволения, даже не поставив в известность! Ах, предатель! Обманщик! Изображал, что обожает меня, а сам распутничал с этой девчонкой — даже женился на ней!
— Графа Эссекса ко мне! — крикнула я.
Он не заставил себя ждать — вошел своей обычной беззаботной походкой, которая меня одновременно и злила, и восхищала.
Мальчишка хотел поцеловать мне руку, но я бросила на него свирепый взгляд и процедила:
— Изволили явиться, господин супруг?
Тут до него дошло, в чем дело, и самое поразительное, что Эссекс нисколько не испугался. Он всего лишь пожал плечами, как будто речь шла о каком-то пустяке. Лестер вел себя совсем иначе, когда мне стало известно о его браке с Леттис Ноуллз. Начал оправдываться, говорить, что сделал это лишь после того, как я его отвергла. Кроме того, Лестер дал мне понять, что в любом случае я всегда буду значить для него больше, чем его супруга. В случае с Эссексом женитьба, разумеется, даже не обсуждалась, но всем было известно, что я оказываю этому молодому придворному особое внимание, поэтому его поступок был, мягко говоря, возмутителен.
— Значит, секрет раскрыт? — легкомысленно осведомился Эссекс.
— Да, мне рассказала об этом ваша беременная жена.
— Ничего не поделаешь, все тайное рано или поздно становится явным.
— А к чему такая таинственность?
— Я боялся, что ваше величество на меня рассердится.
— И правильно делали, что боялись.
— Но ведь вы любите Фрэнсис, правда? Вы — крестная мать ее ребенка, а отец Фрэнсис был одним из главных ваших министров.
— Все это так, но как вы посмели жениться… без моего согласия!
— Ваше величество, вы знаете, как я вас обожаю, — холодно ответил он. — Вы — божество, вы не такая, как другие женщины. Я влюблен в вас с детства, еще с тех пор, когда впервые увидел вас в замке Чартли. Главная радость моей жизни — служить вам…
— И делать гадости у меня за спиной?
— У меня своя жизнь, ваше величество. Я сам решаю, на ком жениться.
— Больше всего я ненавижу в подданных коварство.
— Но я не замышлял никакого коварства. Да и отец Фрэнсис одобрил этот брак.
— Не сомневаюсь. Он наверняка хотел, чтобы его дочь была обеспечена.
— Я думал, что согласия отца вполне достаточно.
— Вы наглец! — не выдержала я. — Я осыпала вас милостями, возвысила над другими. Не забывайте, что так же быстро можете всего лишиться.
— Сущая правда, ваше величество, — беззаботно согласился Эссекс. — Мое будущее всецело зависит от вас.
— Зачем понадобилась эта таинственность?
— У вашего величества такой непредсказуемый характер, мне не хотелось вас раздражать.
— Наглый мерзавец!
— Это не наглость, ваше величество, — улыбнулся он. — Всего лишь откровенность, которую вы во мне столь высоко цените. Если бы я пришел к вам и попросил разрешения на этот брак, вы наверняка ответили бы мне отказом, и в этом случае мне пришлось бы нарушить высочайшую волю. Сейчас же я преступления не совершил, а всего лишь навлек на себя ваше неудовольствие.
204 
