Особенно,... 
19 
– Больше всего? – повторила Кристин, стремясь потянуть время.
Тино чуть склонил голову набок.
– Ну да. Ведь есть у вас любимая ария?
– Еще бы! – восторженно воскликнула Кристин. – Мне нравится… э-э… любимая ария у меня… э-э… – Она потерла пальцами лоб. – Тьфу ты, выскочило из головы! Знаете, как бывает: мысль вертится, а ухватить ее никак не удается.
– Не волнуйтесь, со всяким может случиться.
С губ Кристин слетел нервный смешок.
– Прежде со мной такого почти не бывало. А сейчас… Может, ранний склероз? Знаете, в последнее время я то и дело натыкаюсь на публикации о раннем склерозе. Никогда не читали? Ох и страшная же штука, скажу я вам… Такие ужасы описываются, что поневоле задумаешься о собственной участи. Как утверждают врачи, склероз сильно помолодел, представляете?
– Ну, не думаю, что вам грозит подобное заболевание, по крайней мере сейчас.
Тон этой фразы заставил Кристин на мгновение застыть. Что Тино имеет в виду? Что в данный момент для нее существует иная, более реальная угроза, чем какой-то воображаемый склероз?
Похоже, он все-таки не так падок на лесть, как мне показалось, проплыло в мозгу Кристин.
– Уверен, стоит вам напрячься, и вы все вспомните, – негромко, но весьма многозначительно произнес Тино.
Ну хоть бы что-нибудь пришло на ум, неважно что! – взмолилась про себя Кристин.
И тут, будто в ответ на безмолвный призыв, в ее памяти всплыло не вполне четкое словосочетание – нечто наподобие «любовный настой», а следом имя – Доницетти.
А что, вроде бы это имеет отношение к опере! – радостно подумала она. Пожалуй, рискну.
В следующий момент будто со стороны Кристин услышала свой голос:
– Вспомнила, больше всего мне нравится ария из оперы Доницетти «Любовный настой».
По лицу Тино скользнуло такое выражение, словно он едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Затем произнес:
– Напиток.
– Простите? – вскинула Кристин ресницы.
– Любовный напиток, не настой. Хм, не знаю, что и сказать… Дело в том, что этого я не исполняю. Возможно, вы перепутали меня с кем-то другим?
Кристин обескураженно прикусила губу, но потом решила продолжать в том же духе.
– Видимо, я перепутала названия. А вы… мм… не подскажете мне немножко?
– Что вы имеете в виду? – усмехнулся Тино.
– Ну, название оперы…
Несколько мгновений Тино насмешливо разглядывал ее, потом негромко обронил:
– Маленькая лгунья.
Кристин хлопнула себя по лбу.
– Точно! «Маленькая лгунья»! Благодарю. Как это я могла забыть такое простое название!
В глазах Тино промелькнуло изумление, но следом будто пронесся рой веселых искорок.
– Верно, простое, – кивнул он. – И самое подходящее для вас.
Фу-у, кажется проскочила, с облегчением подумала Кристин. Надо же, как удачно получилось! Ой, а что он только что сказал? Самое подходящее? Для меня? Просто смех!
– Нет, что вы! – воскликнула она. – Мне этого никогда не спеть. Кроме «Санта Лючии», я вообще ничего не знаю.
Тино кивнул.
– Вот этому я готов поверить. А все остальное сплошное вранье. Все-таки вы не желаете признаться честно, что привело вас сюда, поэтому сейчас я снова запру вас, а сам отправлюсь к гостям, которые меня наверняка заждались. Но сначала кое-что проверю…
С этими словами он шагнул к Кристин и совершенно неожиданно сдернул с ее плеча сумочку. Она даже ахнуть не успела, как та оказалась в его руках. Затем последовал щелчок замочка – и вот уже Тино заглядывает в сумочку.
– Так-так… – протянул он с мрачной усмешкой. – Какой богатый арсенал! Вы неплохо вооружились: и фотоаппарат, и диктофон, и… Как, это все? Хм, я не удивился бы, увидев здесь еще и пистолет! – Тино прищурился. – Кто вы, Элли Джордан?
Кристин нервно провела языком по губам.
– Послушайте, я могу все объяснить…
– Э нет, с меня довольно! Как вы объясняете, мне известно. Скажите одним словом: кто вы?
Кристин сцепила пальцы.
– Я… не могу сказать так просто, без подготовки. Как бы вам объяснить… это целая история…
Поморщившись, Тино выставил ладонь.
– Все, достаточно! Можете обдумывать свою историю до тех пор, пока я не вернусь. А затем поговорим.
Он повернулся, шагнул к двери, вышел в коридор, и через минуту в замке повернулся ключ.
Кристин вновь осталась в одиночестве.
8
Она не придумала ничего нового, как вернуться на кровать. Все ведущие на волю пути были отрезаны, и оставалось только ждать возвращения Тино.
19 
