3 
Дикси тогда было лишь одиннадцать, но она знала, что значат звуки, доносившиеся из спальни сестры. Рваное дыхание, глубокие грудные стоны и вскрики удовольствия. В одиннадцать Дикси знала о сексе достаточно, чтобы понять, чем занимается сестра. Но лишь несколько лет спустя смогла оценить, как долго Ким и Дилан заставляли скрипеть пружины кровати.
Сейчас ему тридцать семь, он шериф округа Перл-Ривер, и у него растет сын. Шериф был респектабельным, но Дикси могла бы поставить последнюю бутылку осветлителя для волос, что под своей формой он остался таким же диким, как и раньше. Сейчас Дилан Тэйбер являлся большим человеком в городе, и ходили слухи, что он был большим и там, где размер имеет значение. Дикси решила, что пришло ее время.
Пока мисс Хоув строила планы, объект ее мечтаний надвинул на лоб черный стетсон и сошел с покосившегося крыльца офиса шерифа.
Жар волнами исходил от серого тротуара и капотов машин, припаркованных на Мэйн-стрит. Их запах наполнил ноздри Дилана.
- В последний раз путешественников видели примерно на полпути на гору Реган, - сообщил он своему заместителю Льюису Пламмеру, пока они шли к бело-коричневому «Блейзеру» шерифа. – Док Лесли уже едет сюда, и я передал Паркеру по рации, чтобы он встретил нас в базовом лагере с лошадьми.
- Прогулка в заповедник - не то, как я хотел провести день, - пожаловался Льюис. – Слишком жарко.
Обычно Дилан не возражал против участия в поисках пропавших туристов. Это позволяло ему выбраться из офиса подальше от бумажной работы, которую ненавидел. Но он провел почти всю ночь на ногах из-за щенка Адама, и перспектива подъема на гору высотой в девять тысяч футов шерифа не очень радовала. Подойдя к водительской двери «Блейзера», он засунул руку в карман светло-коричневых брюк. Вытащил «классный» камень, который Адам дал ему этим утром, и засунул тот в карман на груди. Еще был даже не полдень, а хлопковая форменная рубашка уже прилипала к спине. Дерьмо.
- Что это за чертовщина?
Дилан посмотрел поверх крыши «шевроле» на Льюиса, затем повернулся к серебристой спортивной машине, ехавшей в их сторону.
- Он, должно быть, ошибся поворотом по пути в Сан-Вэлли, - предположил Льюис. – Наверное, заблудился.
В Госпеле, где самым популярным цветом мужских шей был красный, а на дорогах господствовали пикапы и буровые установки, «порше» оказался примерно настолько же незаметным, как и гей-парад, марширующий к райским вратам.
- Если он потерялся, кто-нибудь ему скажет, - произнес Дилан, еще раз засовывая руку в карман брюк и доставая ключи. И добавил: – Рано или поздно.
В курортном городке Сан-Вэлли «порше» не был такой уж редкостью, но в зоне заповедника он казался чертовски необычным. Большая часть дорог в Госпеле даже не была заасфальтирована. И на некоторых из них имелись выбоины размером с баскетбольную корзину. Если эта маленькая машинка свернет не туда, то обязательно лишится защиты картера или оси.
Машина медленно проехала мимо, затемненные стекла скрывали того, кто был внутри. Дилан опустил взгляд на переливающийся номерной знак с десятью голубыми буквами «Миз Паинька». ( MZBHAVN – miz behaving – в дословном переводе Мисс Хорошее поведение. – Прим. переводчика.) Как будто одно это оказалось не достаточно плохим, в верхней части номера, как неоновый знак «пни меня», сверкало слово «Калифорния», нарисованное красным. Дилан чертовски надеялся, что машина выполнит запрещенный здесь разворот и направится прямиком вон из города.
Вместо этого «порше» заехал на свободное место перед «Блейзером», и мотор заглушили. Водительская дверь распахнулась. Бирюзовый сапожок с серебристым носом от Тони Лама[2] ступил на дорогу, а из салона появилась тонкая обнаженная рука и взялась за дверцу.
Искры света вспыхнули на тонких золотых часах, обвивавших хрупкое запястье. Затем Миз Паинька встала, выглядя для остального мира так, будто сошла со страниц одного из тех гламурных журналов, которые раздают советы красоты.
- Твою-то мать, - выдавил Льюис.
Как и часы, прямые светлые волосы незнакомки отливали золотом в солнечных лучах. Сверкающие пряди падали ей на плечи без всяких излишеств вроде неуправляемых волн или завитков. Концы такие ровные, что их, должно быть, обстригали с помощью плотничьего угольника. Черные солнечные очки-«кошачьи глазки» скрывали глаза незнакомки, но не могли спрятать изгиб светлых бровей или гладкую нежную кожу.
3 
