Особенно,... 
35 
— О том, что ты можешь незаметно попасть в западное крыло.
— Но мне нужно проходить мимо лестницы, а там всегда сидит лакей!
— Тебе совсем не нужно там проходить. — Вирджил улыбался, как триумфатор.
— Почему? — удивилась девушка.
— Потому, что ты можешь пройти через верхний этаж. Там только старые комнаты для слуг, теперь в них никто не живет. Правда, там должно быть немного пыльно, но зато тебя никто не увидит! Ты можешь подняться туда по боковой лестнице, пройти через весь этаж и спуститься прямо в западном крыле.
— Я даже знаю, где именно! — воскликнула Грейсила. — Это прямо напротив библиотеки.
— Точно! Там мы и сможем встретиться.
— В библиотеке?
— Я буду ждать тебя.
— Как здорово! Мне как раз нужны книги! Те, что были в комнате Елизаветы, я все прочитала.
— Почему же ты не сказала мне?
Грейсила рассмеялась.
— А что бы ты сделал? Отдал бы книги Миллету и попросил его отнести их леди, живущей в восточном крыле?
— Нет, я бы сам их принес, — тихо ответил лорд Дэмиен.
— А что сказала бы мисс Ханселл, которая спит в соседней комнате?
Вирджил подумал, что Грейсила воспринимает все всерьез, как дитя. Она была такой невинной, такой чистой, и даже не представляла себе, что для появления в ее спальне у мужчины могут быть другие причины.
— Мы встретимся в библиотеке, — сказал он вслух. — Я немного задет, что тебя интересуют только книги. Я-то думал, что я тоже представляю для тебя хоть какой-то интерес.
— Представляешь, — подтвердила Грейсила. — Но вечера кажутся такими длинными, когда нечего читать!
— Теперь мы сможем коротать их вместе за беседой.
— Это даже интереснее. Расскажешь мне о странах, где ты побывал? Может быть, в библиотеке найдутся об этом книги.
— Конечно. Об Индии точно есть. Тебе понравится, и мы можем поискать другие, если захочешь.
Грейсила захлопала в ладоши.
— Это просто чудесно! Теперь мне не придется напрягать воображение, придумывая, как выглядят разные страны! Я буду просто слушать твои рассказы, и как будто сама побываю в тех местах, где ты путешествовал.
Вирджил мысленно усмехнулся, Какая еще женщина из тех, что он знал, стала бы тайно встречаться с ним затем лишь, чтобы изучать географию? Это было совершенно новое ощущение, но о себе он знал, что хочет поговорить с девушкой не столько об Индии, сколько о любви.
Вирджил не просто полюбил Грейсилу, он испытывал по отношению к ней какое-то необычайное и новое для него чувство. Юношеский идеализм, глубоко таившийся все годы его жизни с Фенис и последующих скитаний по миру в поисках утерянного счастья, вдруг ожил в его душе с новой силой, более глубокий, более осознанный, чистый и незапятнанный.
Грейсила была нежным цветком, который надо бережно охранять от сокрушительных жизненных бурь и водоворотов судьбы.
Когда Вирджил слышал ее голос, такой свежий и юный, ему чудились тончайшие переливы незнакомой и необычайно прекрасной божественной мелодии, которая долго звучала в его мыслях после того, как она уходила.
Ее широко открытые, чистые и искренние глаза смотрели прямо, без тени ложного смущения или обмана. Это были глаза ребенка, глаза ангела, глаза правды.
Он полюбил ее, юную и невинную, и знал, что именно ему предназначено пробудить в ней женщину. Порой его взгляд невольно задерживался на ее устах, и Грейсила, будто зная, о чем он думает, розовела и отворачивалась…
Лорд Дэмиен с сожалением поднялся и сказал:
— Нам нужно немного прибраться, а то случайный прохожий может подумать, что здесь устраивали веселый пикник!
— Так оно и есть. Пожалуй, это была самая изысканная трапеза, в которой мне довелось участвовать!
— Мне тоже. Настоящее наслаждение, — согласился лорд Дэмиен.
Он тотчас вспомнил, какие грандиозные вечеринки закатывал в Венеции и Париже. Огромные суммы денег, реки шампанского, невероятное разнообразие экзотических блюд, развращенные роскошью женщины и мужчины, чувственность которых было достаточно сложно удовлетворить, — настолько они пресытились всеми земными наслаждениями.
А по утрам — сильнейшая головная боль, неизбежный спутник похмелья и плотских утех.
Картинки промелькнули перед его умственным взором, заставив Вирджила ужаснуться: что было бы, если бы Грейсила могла прочесть его мысли!
Усилием воли он отогнал воспоминания, решив для себя, что обратит взор к звездам, особенно к одной из них — такой маленькой, прекрасной и в то же время такой беззащитной.
35 
