48 
Выиграв свой первый турнир в Риме после трехлетнего перерыва, она думала, что жизнь снова налаживается и все теперь будет в порядке. Но сейчас стало ясно, что это было заблуждение. Поворотная точка в судьбе будет поставлена именно сегодня, на этом стадионе, который ассоциируется с самыми известными звездами тенниса, первыми ракетками мира. У нее для этого есть личная причина. Она сегодня сыграет, как никогда, лучше, чем играла до сих пор, потому что именно в этой стране она провела три года в заключении. И когда матч закончится, она окончательно победит все свои страхи и сомнения, и только тогда начнется новая жизнь.
Она снова вспомнила Тая, как маленьким мальчиком он давал клятву играть и победить именно здесь. И сейчас Эшер, сидя в роскошном лимузине, давала себе такую же клятву.
Этот сезон станет ее победным сезоном. Новая, восставшая из небытия Эшер Вольф сразится за ту, униженную Эшер Вольф. И только тогда наконец она наберется храбрости, чтобы убрать последние преграды между собой и любимым мужчиной.
Толпы зрителей уже ждали ее и других спортсменов. Раздавались бурные приветствия. В ожидании незабываемого зрелища люди с энтузиазмом пили шампанское и ели клубнику со взбитыми сливками. Раздавая автографы, она была в прекрасном настроении, чувствовала себя уверенно и спокойно. Ничто не испортит ей этот день. Четвертое июля, солнце и запах цветов.
В Уимблдоне, кажется, ничего не изменилось. Игроки смешались с болельщиками, звучали смех и шутки. Атмосфера праздника в ожидании грандиозного спектакля. Но напряжение все же можно было ощутить, как у молодежи, так и у ветеранов — финалистов одиночных и парных игр.
В толпе можно было заметить лица знаменитостей, звезд, миллионеров и аристократов.
Были здесь и ветераны из поколения отца. Их привела сюда ностальгия по ушедшей молодости и славе, любовь к традициям. Эшер заметила нескольких знакомых из посольств. Для них это было непременное светское мероприятие. Платья дам были в стиле летнего цветочного бала, дополненные шикарными шляпами в пастельных тонах. Эшер ничего не оставалось, как приветствовать их.
— Как мило снова встретить тебя, дорогая. Как странно больше не видеть тебя в нашем клубе… Какое на тебе миленькое платье…
Она реагировала со спокойным достоинством, отточенным за три года брака, на тщательно завуалированное хорошими манерами любопытство.
— Где твой старик? — раздался позади знакомый голос.
Эшер обернулась и радостно пожала большие протянутые руки высокого мужчины.
— Вы нисколько не изменились, Стретч Макбрайд!
Но Макбрайд, конечно, изменился. Когда он впервые потрепал ее по щечке, ему было тридцать. Хотя его лицо все еще было гладким, а в волосах не было заметно седины, годы брали свои. Он был чемпионом и выигрывал этот турнир неоднократно. Все так же высок, подтянут, и все же двадцать лет не прошли незаметно.
— Ты, как всегда, умеешь польстить старику. — Он, весело ухмыляясь, поцеловал ее в щеку. — Так где же наш Джим?
— Он в Штатах. — Ее улыбка оставалась такой же сияющей. — Как поживаете, Стретч?
— Прекрасно. У меня пять внуков и сеть спортивных магазинчиков на Восточном побережье. — Он потрепал ее ласково по руке. — Ты хочешь сказать, что Джим не приедет сюда? Он не пропускал Уимблдон сорок лет.
Она уже с трудом удерживалась, чтобы не показать ту боль, которую чувствовала при мысли об отце.
— Насколько мне известно, нет. О, я так рада видеть вас снова. И не забыла, кто научил меня одному очень хитрому приему.
Макбрайд с довольным видом рассмеялся.
— Используй его сегодня на Марии, — посоветовал он. — Я так люблю смотреть, как американцы выигрывают Уимблдон. Передай привет от меня своему старику.
— Берегите себя, Стретч. — Эшер заменила обещание улыбкой, они расцеловались и расстались.
Развернувшись, она столкнулась лицом к лицу с леди Дафной Эванс. Потрясающей красоты брюнетка была одной из пассий Эрика и одной из самых ярых соперниц Эшер. Глаза Эшер заледенели, хотя голос был приветлив.
— Дафна, прекрасно выглядишь.
— Эшер. — Красавица окинула критическим взором короткое теннисное платье, длинные загорелые ноги в теннисных туфлях. — Ты выглядишь иначе. Как странно видеть тебя спортсменкой.
— Странно? Но я и раньше была спортсменкой. Как поживает твой муж?
Выпад был парирован. Брюнетка коротко рассмеялась:
48 
