116 
Когда Краузе уехали, Элсбет, обняв Иду, выплакала все свое отчаяние, вызванное тяготами, с которыми она столкнулась с тех пор, как ее сестра вышла замуж. Малышка просто не справлялась с отцовским хозяйством, которое Ида и Якоб Ланге без труда вели в Рабен-Штейнфельде. И упреки отца были несправедливы. Невозможно было приготовить такие же вкусные ужины из поставок Новозеландской компании, какие Ида стряпала дома из крестьянского смальца и масла, собственных овощей и фруктов и свежего картофеля с поля. Ветхая одежда мужчин уже не поддавалась штопке, Элсбет пришлось шить новую, но ей не хватало ткани, умений и времени. Не хватало ей и сил принести из реки столько воды, чтобы мужчины могли вечером помыться. Элсбет не справлялась практически со всеми возложенными на нее задачами.
– Кроме того, Франц постоянно болеет и ноет! – жаловалась она.
Ида погладила сестру по голове. Все дети в колонии болели, поскольку очень плохо питались. Овощи из первого урожая смыла река, и мужчины были так заняты строительством деревни, что у них не было времени даже на рыбалку.
– Я пыталась ловить рыбу сама, но у меня просто не получается, – причитала Элсбет. – И мне не нравится убивать животных, а еще я боюсь крыс… Присылай ко мне Охотника хоть иногда, Ида.
Пятнистая длинношерстная собака, как и прежде, жила в домике Иды, являя пример послушания и смирения, молиться о которых ее хозяйка давным-давно устала. Ради Охотника она каждую ночь выдерживала ласки Оттфрида, не издавая ни звука, хоть при этом и прокусывала себе губы до крови. Она боялась, что пес снова залает и муж вышвырнет его из дома или сделает что-нибудь похуже. Благодаря Охотнику в доме Иды, единственном в поселении, крысы почти не появлялись. Грызунов молодая женщина боялась больше всего на свете.
– Нам нужно завести еще собак, – уклончиво ответила Ида. – Я попрошу Оттфрида, чтобы во время следующей поездки в Нельсон он выяснил, есть ли такая возможность.
Она прекрасно знала, что он не станет делать этого, уже хотя бы потому, что владелец щенков наверняка попросит за них несколько пенсов. Однако надежда на то, что у нее появится собственная собака, немного утешила Элсбет. Особенно обрадовался этому Франц, который все еще тосковал по дворовому псу, которого они оставили в Рабен-Штейнфельде.
Несмотря на то что второе наводнение почти не причинило вреда, настроение у поселенцев было намного хуже, чем после первого. Вскоре после того, как уехали Краузе, свои земли бросили еще три семьи, вопреки всем стараниям Брандманна и Ланге уговорить их остаться. Никто не повторял вслух предупреждения Карла, которые он произнес на собрании в Нельсоне, но, конечно же, все об этом помнили. В первую очередь соответствующие выводы сделали семьи из других областей, которые знали его не как нищего поденщика, а как зажиточного молодого землемера. Если так пойдет и дальше, в Санкт-Паулидорфе останутся только бывшие обитатели Рабен-Штейнфельда.
Однако в один прекрасный день из Нельсона вернулся пастор Волерс и принес хорошие новости.
– В поселение прибыл крупный рогатый скот! – объявил он общине после богослужения. – Поскольку у нас тут много детей, а с продуктами туго, я поговорил с Уэйкфилдом. За небольшое вознаграждение компания передаст нам трех коров! – Он с торжествующим видом оглядел собравшихся.
Петер Брандманн, как и ожидалось, возликовал.
– Слава Господу! – воскликнул он, обращаясь ко все еще подавленным поселенцам.
В той лодке, которая привезла Волерса, уехали в Нельсон еще две отчаявшиеся семьи. Глаза у многих женщин на собрании были красными – они плакали после расставания, и многие мужчины уже начали колебаться, не стоит ли им уехать тоже.
– Разве это не повод для радости? Наконец-то домашний скот, молоко для детей! Дела идут в гору, дорогие друзья! Ну что, кто хочет взять корову? Кто умеет доить?
– Спросил бы лучше, у кого пастбище выше всех, – проворчал один из переселенцев, стоявший рядом с Оттфридом и Идой. – Чтоб наш скот не утонул во время следующего наводнения.
– А я-то думал, раз нам дадут скот, этого хватит, чтобы поднять настроение, – с несчастным видом сказал Волерс.
Брандманны пригласили миссионеров и Иду с Оттфридом на воскресный обед. Еда была просто роскошной: младший брат Оттфрида Эрих вчера вечером по чистой случайности вспугнул одну из странных птиц, которые водились в здешних лесах и не пели днем, как порядочные птицы, а бродили по ночам, издавая пронзительный свист. Птица легко дала себя поймать и теперь жарилась на слабом огне в доме госпожи Брандманн, а у всей семьи и гостей уже текли слюнки.
116 
