16 
— Не стоит так мучиться, чтобы стараться принять облик кроткой невинности, мисс Килгерран. Я ведь видел вас в абсолютно ином облике, припоминаете? Черные ажурные чулочки — немного, правда, порванные на коленях, но от этого не менее соблазнительные. Декольте, которому позавидовала бы любая красавица из «Плейбоя», и, с позволения сказать, юбочка, которая даже не поддается описанию… Кроме того вас выдают глаза. Они пылают гневом и мечут зеленые молнии, когда я говорю что-либо, что вам неугодно слушать!
Противная, язвительная, злобная свинья! С каким удовольствием Хэлен плеснула бы ему в лицо остатки минеральной воды из бокала. Но она решила играть до конца.
— Я уже объясняла вам, почему я оказалась одетой подобным образом, мистер Уэстон. — Девушка не ожидала, что сумеет сохранить терпеливо-сдержанный тон. — И вам стоит лишь еще раз проверить, чтобы удостовериться в происхождении близнецов. Элизабет вернется домой в среду, но, если вам некогда ждать, я уверена, что мой отец будет рад принять вас и ответить на все интересующие вас вопросы.
Вот вам, мистер Уэстон, в сердцах воскликнула Хэлен про себя, внешне оставаясь спокойной и невозмутимой; однако она чувствовала, что если Виктор Уэстон позволит себе еще одну бестактность в ее адрес, то в него полетит не только бокал с водой, но и тарелка с недоеденным салатом. Однако до этого не дошло: Уэстон потребовал у официанта счет и опять откинулся в кресле. Только после этого он удостоил ее взгляда, в котором читалась снисходительная готовность внимать объяснениям девушки. И ему вовсе не обязательно было зевать, чтобы подчеркнуть свою скуку, — о ней красноречиво говорил его тон, когда он равнодушно заговорил, лениво растягивая слова:
— Зачем мне это делать? Вам нужно будет всего только отвезти детей к отцу и проинструктировать его должным образом. Я уверен, он не захочет, чтобы его дочь лишилась хорошо оплачиваемой работы. В конце концов, что значит немного лжи, когда речь идет о деньгах?
Хэлен смотрела на него во все глаза, даже слегка приоткрыв рот. Было очевидно, что разговор окончен. И тут в голове у нее словно что-то сместилось, зал поплыл перед глазами, и все потеряло свое значение, кроме сознания ужасной, чудовищной несправедливости. Она вскочила на ноги и, ударив маленьким кулачком по столу, выкрикнула сдавленным голосом:
— Ну тогда есть один верный способ проверить, что я говорю правду, несчастный ханжа! Проведите со мной ночь, и вы увидите, до какой степени я невинна!
Девушка сама не ожидала от себя ничего подобного. Как могла она произнести такие слова? Как?! Ведь Виктор Уэстон был убежден, что свои ночи она проводит с кем попало, и теперь он, несомненно, решил, что Хэлен предлагает ему себя!
Виктор Уэстон встал, холодно поклонился ей и вышел из ресторана.
4
Дни шли, но Хэлен не могла выкинуть случившееся из головы. Каждый раз, как открывалась дверь ее кабинета или раздавался телефонный звонок, она напрягалась, боясь, что ее вызывают к начальству, где спросят, известно ли ей, по какой причине исполнительный директор фирмы «Райт и Грехем» потребовал ее отстранения от работы с его фирмой?
Но дни шли, и все оставалось по-прежнему. Первая официальная встреча с управляющим и главным экономистом фирмы «Райт и Грехем» была назначена на конец недели, и Хэлен не знала, что ей и думать.
Уэстон ни капли не поверил ее объяснениям. Со своим упрямством и самоуверенностью он придерживался раз и навсегда выбранной точки зрения. Он убедил себя, что целомудрия в ней не больше, чем в мартовской кошке, и что она только и ждет, как бы подороже продать секреты его фирмы подходящему покупателю. Поэтому Хэлен не приходилось сомневаться, что у нее нет никаких шансов выкарабкаться. Кроме ряда случайностей, которые можно было бы как-то объяснить, она сама предложила провести с ней ночь! При этой мысли ее обдавало жаром и возникало новое, пугающее, незнакомое ей чувство, от которого все внутри сжималось… И нельзя сказать, чтобы это чувство было очень уж неприятным!
Разумеется, произнося вырвавшиеся у нее слова, Хэлен была вне себя. Но по какой-то непостижимой причине Виктор Уэстон действовал на нее так, что девушка чувствовала себя полной идиоткой, а ее голова превращалась в подобие кастрюли с кипящими, бурлящими, шипящими спагетти!
Колени Хэлен предательски подгибались, когда, услышав у себя в кабинете звонок, она схватила телефонную трубку, испытывая уже знакомое, не раз появлявшееся в эти дни томительное чувство обреченности. И тут ее дыхание остановилось, а грудь словно перехватило, когда она услышала в трубке мягкий — необычно мягкий — голос Уэстона:
16 
