Хотя концовка довольно странная, как будто подразумевается продолжение. Но всё равно,... 
7 
— Да, мадам, разумеется, мадам!
Вернита сделала реверанс и поспешила к дверям.
Чудо! Об этом она и мечтать не могла! Теперь у мамы будет и молоко, и цыплёнок, и много-много другой еды!..
Оказавшись в холле, Вернита вдруг ощутила тошноту и головокружение и вынуждена была остановиться.
Похоже, радость оказалась для неё чрезмерной, Вернита думала, что это мимолётный приступ, но слабость не проходила. Все потемнело перед глазами, и пол ринулся ей навстречу…
Вернита прислонилась к стене, чувствуя, как по злу разливаются холод и оцепенение. «Только бы не упасть!» — с отчаянием подумала она.
Откуда-то сзади до неё донёсся мужской голос:
— Мадемуазель, вам нехорошо?
Вернита уже ничего не видела, но по голосу узнала Акселя, джентльмена из салона принцессы.
— Я… со мной все в порядке, — слабо ответила та и тут же почувствовала, как сильная мужская рука обвивает её талию.
Поддерживая хрупкую девушку, Аксель подвёл её к креслу и усадил в него. Вернита закрыла лицо руками, стыдясь своей слабости. Джентльмен отдал какое-то распоряжение лакею, затем приказал:
— Пригните голову к коленям!
Вернита повиновалась, но тут все поплыло у неё перед глазами…
Через несколько секунд — хотя, кажется, на самом деле времени прошло больше — Вернита услышала властный голос Акселя:
— Пейте!
Вернита с трудом приподняла голову. Аксель протягивал ей рюмку с тёмным ароматным напитком. Вернита глотнула, и коньяк обжёг ей рот, а по телу разлилось приятное тепло.
Девушка прерывисто вздохнула. От крепкого напитка на глаза её навернулись слезы.
— Пожалуйста, не надо больше! — взмолилась она.
— Ещё один глоток, — не допускающим возражений тоном сказал Аксель, и Вернита, не в силах спорить, подчинилась.
Коньяк прогнал слабость, и скоро Вернита уже смогла взглянуть в лицо своему спасителю.
— Извините меня, — с трудом выговорила она. — Это минутная слабость…
Он внимательно всмотрелся в её лицо и вдруг спросил:
— Когда вы в последний раз ели?
— Я… спасибо, со мной уже все в порядке.
— Я задал вам вопрос.
— Я… сегодня утром мне не хотелось есть.
— Значит, последний раз вы ели вчера, — уточнил Аксель, — и, я полагаю, не слишком обильно.
Вернита отвела глаза: щеки её вспыхнули ярким румянцем.
Она стыдилась того, что причинила незнакомцу и, по всей видимости, важному человеку столько хлопот — хотя радость оттого, что теперь у неё будет работа, и деньги, была сильнее смущения.
Джентльмен протянул ей руку и помог подняться.
— Пойдёмте, — сказал он.
Вернита подчинилась — больше ей ничего не оставалось. Джентльмен ввёл её в салон по другую сторону от холла.
Войдя, он приказал лакею:
— Принесите кофе и круассаны, да поскорее!
— Слушаюсь, месье, — ответил слуга.
Джентльмен усадил Верниту на софу.
— Извините, что я доставила вам столько беспокойства, — заговорила она, робко сев на самый краешек, — но теперь я чувствую себя лучше и, наверно, мне пора домой.
— Не раньше, чем вы поедите, — твёрдо ответил джентльмен.
Аксель пересёк комнату и остановился у окна.
— Я слишком часто видел голод, чтобы не узнавать его признаков с первого взгляда, — негромко произнёс он. — Вы живёте с родителями?
— С матерью, — ответила Вернита. — Она сейчас больна… Мы… мы очень бедны.
Джентльмен молчал. Через несколько минут дверь отворилась и появился слуга с серебряным кофейником и тарелкой круассанов.
— Чего-нибудь ещё, месье? — спросил он.
— Пока ничего, — ответил джентльмен, — но скажите секретарю месье де Клермон-Тоннера, чтобы он выдал этой женщине…
Он обернулся к Верните.
— Так сколько франков вы просите?
Вернита, испытывая огромное смущение, слабым голосом повторила свою цену.
Лакей вышел. Понимая, что отказываться нет смысла, Вернита отпила кофе и взяла с подноса круассан. У неё и вправду со вчерашнего утра ни крошки не было во рту.
После первой же булочки ей стало легче: исчезла тупая боль в висках, и тело как будто снова наполнилось жизненной силой.
Вернита ела с наслаждением, не замечая, что джентльмен не сводит с неё глаз.
— Возьмите ещё один, — предложил он.
Вернита робко улыбнулась.
— Тогда я буду выглядеть жадной.
— Ешьте, иначе все пропадёт. Их просто выбросят.
Вернита протянула к круассану исхудалую руку с изящными тонкими пальцами.
— Я часто думаю о том, сколько еды в богатых домах просто выбрасывают, — призналась она. — Особенно ночами, когда не идёт сон… и такая пустота внутри…
7 
