16 
– Я все понимаю и готов к любому повороту событий, – сказал Билл, когда Дженни поделилась с ним своими опасениями. И он действительно чувствовал, что сможет пережить реакцию родителей. Сам процесс принятия практически одного за другим двух непростых решений закалил его характер, сделал Билла более зрелым, внушил ему большую уверенность в себе и в своих силах, и сейчас он был совершенно спокоен. Дженни еще никогда не видела его таким собранным и целеустремленным и окончательно убедилась в том, что Билл поступает совершенно правильно.
– Если ты уверен, – повторила она, – тогда я тоже за. Насчет меня можешь не беспокоиться.
– Да, я уверен. Другого пути у меня просто нет.
* * *
Билл не ошибся, когда предсказывал, что реакция отца и братьев на его уход из фирмы будет бурной. Они просто отмахнулись, когда Билл попытался объяснить, что священническое служение – его призвание, посчитав подобное заявление незрелым и безответственным. Несколько поколений Суитов традиционно избирали для себя юридическую карьеру; больше того, в семье никогда не было мужчины, который бы не работал в основанной далеким пращуром фирме, поэтому отец и братья вполне логично сочли Билла предателем. Средний брат Питер, впрочем, добавил, что он не только изменник, но и псих. Том ничего такого не сказал, но по лицу его было хорошо видно, что он тоже осуждает младшего брата. Что касается отца, то он, конечно, обвинил во всем Дженни, которая «заморочила голову» его сыну.
Но Билла ничто не могло сбить с избранного пути. В феврале он уволился из отцовской фирмы (что сопровождалось еще одним скандалом), а уже в марте приступил к занятиям в семинарии, имевшей статус профессиональной школы [9]. Об уходе из фирмы он ничуть не жалел, хотя его родные продолжали держать себя так, словно Билл страдает редкой формой острого психического расстройства и вообще всячески позорит свою фамилию и семью. Билла это нисколько не трогало – он продолжал идти избранным путем и занимался богословскими науками с рвением неофита.
Сейчас, когда они с Дженни ехали на второй за сегодня показ, ему оставалось всего пять месяцев до защиты диплома. Это означало, что меньше чем через полгода осуществится его желание – он станет священником. Пока Билл учился, Дженни всячески поддерживала мужа, а он тоже полностью одобрил ее решение уйти из «Вог» и начать консультировать модельеров и дизайнеров. Надо сказать, что за время обучения в семинарии Билл стал куда более терпимым и сострадательным человеком, чем раньше. Он, правда, и раньше был человеком искренним и мягким, но сейчас эти природные задатки и черты его характера еще сильнее развились, и Билл не раз признавался Дженни, что чувствует все большее влечение к служению пастыря. Это, в свою очередь, подразумевало довольно глубокое изучение психологии и даже психиатрии, однако и столь сложные науки давались ему сравнительно легко благодаря внутреннему настрою и особой расположенности души. К последнему году у Билла открылся талант прирожденного пастыря, и эта сугубо практическая деятельность нравилась ему куда больше, чем отвлеченные дисциплины вроде церковной истории, библеистики, гомилетики и собственно богословия, хотя и ими Билл не пренебрегал. И все же самой сильной его стороной оставалась способность разговорить человека, помочь ему раскрыть душу, утешить и дать надежду. За время учебы его врожденный талант развился и окреп, и Дженни очень гордилась прогрессом, которого Билл сумел добиться упорным трудом.
Благодаря столь полному взаимопониманию и готовности поддержать друг друга в любых сложных обстоятельствах их семейная жизнь превратилась в полноценный, гармоничный союз двух любящих, всецело преданных друг другу сердец. О таком браке можно было только мечтать, и Дженни часто не верилось, что подобное происходит с ней на самом деле. Никогда, ни на минутку она не пожалела, что вышла за Билла, а он равным образом буквально боготворил свою жену.
Через два года после их свадьбы умерла Терез, и Дженни сильно горевала. Ей так хотелось, чтобы бабушка смогла присутствовать на праздничном обеде, который она собиралась устроить Биллу в честь окончания учебы, но увы – Терез больше не было на свете. Зато из Филадельфии обещала приехать мать Дженни. Элен все еще была полна сил и шила платья для местных модниц. Правда, ее модели были попроще, чем у Терез, однако Элен по-прежнему очень неплохо зарабатывала и могла жить в свое удовольствие, ни в чем не нуждаясь.
16 
