Женщина взобралась на скалу, где он стоял, и устремила свой взгляд в сторону, куда показывал Марко.
– Да, конечно, – просто сказала она. – Туда ведет дорога с другой стороны острова.
Слово «гнев» было малоподходящим для того, чтобы выразить чувства Марко. Он лез в горы, порезал себе руку до крови. А все для чего? Чтобы в конце концов оказалось, что можно было просто сесть в машину, приехать и полюбоваться тем же самым видом, не прилагая к этому никаких усилий.
– Почему же нельзя было добраться сюда так же, как все эти люди?
Пожав плечами, Саммер сверкнула голубыми глазами. В этот момент она была больше похожа на озорную девчонку, чем на взрослую женщину.
– Конечно. Но это было бы так скучно...
От неожиданности Марко чуть не поперхнулся, а она беззаботно продолжала:
– Эта амнезия – замечательная вещь. – На губах ее заиграла улыбка. – Я проделала с тобой это дважды.
– Что? Ты уже таскала меня сюда?
– Конечно. – Улыбка Саммер стала шире. – Может, у тебя возникнет еще один приступ амнезии, и тогда я снова сделаю это?
Секунду он молча смотрел на нее. Ее глаза засияли еще ярче. Не выдержав. Марко накинулся на нее:
– Я тебе покажу приступ амнезии!
Она бросилась бежать, но на этот раз не могла сравниться с ним в скорости. Саммер пронзительно взвизгнула. Крепко прижав ее к себе, Марко прорычал ей в ухо:
– Ты хотела помучить меня, да? Ну, тогда будем вести честную игру. Что бы мне такое придумать, чтобы тоже помучить тебя?
Марко притворился, что задумался, а Саммер вновь попыталась высвободиться из его рук – и снова вскрикнула. Но сопротивлялась она недолго. Порывисто наклонившись, он осыпал ее шею горячими поцелуями, и она мгновенно растаяла. Вздохнув, Саммер выгнулась ему навстречу, откинув голову и закрыв глаза, и Марко приник к ее губам. Он целовал Саммер, погрузившись в ее завораживающее тепло, и она отвечала на его поцелуи. Женщина целиком открылась ему – и приняла со страстью, которую не испытывала ни к одному мужчине. Каждая клеточка ее тела дрожала от возбуждения. На краткую секунду они были единым целым, и только это имело значение.
Крик, донесшийся снизу, заставил их прийти в себя – они словно очнулись ото сна, – и, хотя кричали совсем не им, стало ясно, что появился кто-то еще. Отпрянув, Саммер заглянула в его темные бездонные глаза, но он не разжимал рук. Марко все крепче прижимал ее к груди, и она слышала бешеный стук его сердца. В этот момент Саммер почувствовала себя самой счастливой женщиной на свете.
Она взглянула на водопад. Возможно, Марко и не волновали такие вещи, но не ее. Саммер восхищалась этим потрясающим зрелищем: тропические цветы, растущие по бокам, мощный поток, устремляющийся с вершины вниз, капли воды, искрящиеся в воздухе, солнце, переливающееся на мокрых уступах скалы, красно-зеленые попугаи, кричащие на деревьях, белые бабочки, порхающие над скалами. Это место, как и пляж, было для нее олицетворением острова. Она любила эту тишину. Когда Саммер смотрела с вершины вниз, внутри у нее все трепетало. Ей даже нравилось это чувство опасности. Она любила все в Ранаи. Это место спасло ей жизнь. И сейчас она, как никогда, была наполнена решимостью никогда не покидать его.
Откинув голову, Саммер вгляделась в красивое лицо Марка.
– Должна признаться, я только теперь поверила в твою амнезию.
Улыбнувшись, он внимательно вгляделся в нее, словно пытаясь что-то вспомнить.
– Почему?
– Если бы ты помнил этот подъем, то ни за что не согласился бы взобраться сюда во второй раз. Не так ли?
Он чуть не рассмеялся.
– Все правильно. – В конце концов Марко отпустил ее, покачав головой. – Автомобили все же придумали не зря, Шайна.
Она рассмеялась, продолжая наслаждаться счастьем, которое он ей подарил.
– Пойдем, – сказала она, вспомнив о том, что им надо спускаться вниз. – Нас ожидает гавайский пир.
На остров уже спускалась тьма, но уличные фонари ярко освещали длинную и извилистую подъездную аллею, которая вела к вершине холма. Они услышали звуки музыки – еще до того, как заглушили мотор.
– Что будем делать? Могу я рассказать, что ты потерял память? Или ты будешь расхаживать среди гостей и притворяться, что всех знаешь? – спросила Саммер.