52 
Она вырвалась из его рук и, соскочив с кровати, отступила к стене.
— Зачем тебе это нужно? — тихо спросила Кэтлин, глядя прямо в карие глаза. — Ты ведь все равно не любишь ни меня, ни будущего малыша. Оставь нас, пожалуйста.
Гордон как-то странно посмотрел на нее. Затем неожиданно спокойно сказал:
— Давай лучше присядем, Кэтлин. Я хотел отложить этот разговор до завтра, но, похоже, тебе придется выслушать меня сегодня.
Как завороженная, она послушно опустилась на кровать. Сев рядом, Гордон произнес:
— За этот месяц у меня было время о многом подумать. Я долго не мог понять, почему ты отказалась выйти за меня замуж. Ведь у меня теперь есть все: деньги, светский лоск, положение в обществе. Ты могла отвергнуть меня десять лет назад. Но теперь… — Он помолчал. — Скажи, неужели ты до сих пор любишь Жана? Я пришел в неистовство, узнав, что ты во второй раз вышла замуж. Мне было больно думать, что тебя касается другой мужчина. Но потом я смирился. Я не смог обеспечить тебе достойную жизнь, поэтому был не вправе мешать сделать тебя счастливой другому… Теперь, когда Жан умер, я положил все, что у меня есть, к твоим ногам. Однако ты вновь отвергла меня! Скажи, Кэтлин, неужели ты никогда не сможешь полюбить меня так, как второго мужа?
Кэтлин судорожно стиснула в кулаке край покрывала. Она никак не могла поверить в услышанное. Оказывается, Гордон считает, что она до сих пор любит Жана?
— Ты ошибаешься, — ответила она, осипшим от волнения голосом. — Я уважала второго мужа, но никогда не любила его. Я вышла за него, потому что он предложил мне то, в чем я тогда больше всего нуждалась, — понимание и поддержку. Жан знал, что я люблю другого, но был согласен ждать столько, сколько потребуется.
— То есть ты… никогда не спала с ним? — Гордон не верил своим ушам. — Ты… ты сказала Жану, что любишь другого? — Внезапно до него дошел смысл последних слов. — Но кого?
Кэтлин глубоко вздохнула и, посмотрев ему прямо в глаза, едва слышно выдохнула:
— Тебя. — Ее голос несколько окреп. — Я всегда любила тебя, Гордон. После каждой нашей ссоры я думала, что умру, если ты навсегда уйдешь от меня. Когда ты пропал на неделю, мне показалось, что моя жизнь кончена. Родители сумели избавить меня от тебя, но так и не смогли спасти меня от себя самой. Когда ты предложил снова выйти за тебя замуж, на миг мне показалось, что счастье наконец коснулось меня. Но… — ее голос задрожал, — но я не могу больше быть с тобой, зная, что ты не любишь меня.
Ее признание потрясло Гордона. Несколько минут он сидел неподвижно. Когда же наконец повернулся к Кэтлин, в его глазах светилась такая любовь, что у нее перехватило дыхание.
— Родная моя, — мягко произнес он, беря ее руки в свои, — неужели ты действительно считаешь, что я переставал любить тебя хоть на миг?
— Но… — Кэтлин боялась поверить его словам. — Как же тогда объяснить твои постоянные отлучки из дому, когда мы еще были женаты?
— Я злился на себя за то, что не могу обеспечить тебе нормальную жизнь. Ты была прекрасной принцессой, не знавшей забот и хлопот, а я украл тебя из хрустального замка и заставил прозябать в бедности. Я чувствовал себя последним негодяем. Я даже ночевал на работе из-за того, что не мог видеть, как ты страдаешь.
Она недоверчиво посмотрела на Гордона.
— Так, значит, не было никакой другой?
— Для меня всегда существовала только ты, — ласково произнес он.
Кэтлин почувствовала, как боль, что скапливалась в ее сердце годами, постепенно уходит. Но оставался неясным еще один вопрос.
— А зачем тебе понадобилось рядить меня в то роскошное платье и выставлять в нем перед моими родителями? Я была так зла на тебя за это, Гордон…
Он нежно провел рукой по ее волосам и поцеловал одну из прядей.
— Милая… я вовсе не собирался хвастать тобою как военным трофеем. Дело не в этом… — Грустные воспоминания омрачили его лицо. — Когда твой отец отказался платить за колледж, он сказал, что я испортил тебе всю жизнь, лишил тебя будущего. Все эти годы я чувствовал себя виноватым перед тобой. Целью моей жизни стало доказать Линдерсам, что я смог бы позаботиться о тебе не хуже, чем они. — Он вздохнул. — Когда ты ушла от меня, я подумал, что ты вернешься, если я разбогатею. Я занялся самообразованием. Купил этот треклятый дом, в котором без тебя так тоскливо и одиноко, лишь потому, что он один мог конкурировать с особняком твоих родителей.
52 
