45 
Это была мачеха.
– Я знала, что ты еще не спишь, – произнесла она.
– Вы бледны, – сказала я ей. – Вам нездоровится?
И в ту же минуту у меня появилось подозрение, что она намеренно хочет выглядеть нездоровой. Я знаю о существовании загадочного вида пузырьков с кремами и мазями, которыми она натирает кожу, и я вдруг поняла, что она при желании может выглядеть хоть румяной, хоть бледной, в зависимости от настроения.
Она прикоснулась к виску.
– У меня болит голова. Боль не проходит с того дня, когда умер ваш отец. Мне бы стоило догадаться, что долго так продолжаться не может, но ему как будто стало лучше… Я и была готова, но… Для меня это стало настоящим ударом. Иногда мне кажется, что я никогда не преодолею эту боль. – Она невесело улыбнулась. – Этот дом скорби… Не место для юной девицы.
– Вы хотите сказать, для меня? Но это мой дом. Он принадлежал отцу.
– Моя дорогая Анна Алиса, я знаю, что, как только моя нога переступила порог этого дома, вы невзлюбили меня. Вы ведь были привязаны к мисс Брэй, верно? Всегда трудно менять любимчиков.
Я промолчала, и она продолжила:
– Я делала, что могла. Думаю, вас возмущал и наш брак. Это можно понять. Мачехи редко становятся лучшими друзьями падчериц, верно? Возможно ли это… заменить горячо любимую мать? Но я старалась. Быть может, безуспешно.
Не зная, что сказать, я пролепетала:
– Вы сделали счастливым отца.
Она улыбнулась, став похожей на себя прежнюю.
– Да, я это сделала. И он, уходя, доверил мне самое ценное, что у него было…
– А также, кажется, обеспечил вас неплохим доходом.
Она с упреком посмотрела на меня.
– Об этом я не думаю. Я думаю о вас. К этому доверию я отношусь очень… серьезно.
– Не стоит. Я не понимаю, для чего отец включил это в завещание. Я ведь уже не ребенок.
– Вам восемнадцать. Это не такой уж большой возраст, и вы привыкли не знать трудностей. Он думал, что вы человек взрывной и увлекающийся.
– Он так сказал?
– Да! Это неожиданное знакомство с Магнусом Петтерсеном заставило его немного поволноваться.
– Ему нечего было волноваться, – довольно резко ответила я.
– Он боялся, что вы можете угодить в какую-нибудь неприятную историю. Поскольку до этого вы почти не встречались с молодыми людьми.
– Я часто встречалась с соседями, а среди них есть и молодые люди. К нам приезжали мужчины…
– Юноша, который повидал весь мир… Который даже потерпел кораблекрушение. Это так романтично. Ваш отец много об этом говорил. Говорил, что Перренсены – хорошая семья… Известные картографы. Их знают во всей Европе, но Магнус молод… Вы тоже молоды. Ваш отец часто повторял, что если между вами что-то и будет, то очень нескоро.
– Что за вздор! Мы не так молоды и не так глупы, чтобы не разобраться в собственных чувствах.
– Моя дорогая Анна Алиса, я хочу вам только добра. Вы так юны… Оба…
– Я выйду за него. Когда он уедет, я поеду с ним.
Довольно долго она молчала, потом заговорила снова:
– Вы в этом полностью уверены?
– Полностью.
Она вздохнула.
– Я бы предпочла, чтобы вы вышли за более зрелого мужчину. Вы отважны, и вам нужен кто-то, кто станет направлять вас… Вам нужна твердая рука.
– Я не лошадь, мачеха.
– Моя дорогая, я имела в виду не это. Вы должны понимать, что бы я ни говорила, что бы я ни делала, я пекусь только о вашем добре. Поэтому вы должны простить меня за откровенность. Но… Как хорошо вы знаете Магнуса Перренсена?
– Достаточно хорошо для того, чтобы он рассказывал мне все, что я хочу знать.
– Вам известно, что в доме миссис Мастерс живет ее племянница?
– Племянница миссис Мастерс? Какое отношение она имеет к нам?
– Молодая женщина… Живет под одной крышей с молодым мужчиной. Они часто видятся. А молодые мужчины… Они всего лишь молодые мужчины.
– Вы предполагаете, что Магнус и племянница миссис Мастерс…
– Дорогая моя Анна Алиса, я просто думаю, вам стоит знать, что говорят люди.
Я была потрясена. Я не поверила ей.
Она пожала плечами.
– Надеюсь, я не расстроила вас? Я всего лишь исполнила свой долг. Дорогая Анна Алиса, вы ведь на самом деле очень молоды. Я знаю человека, который предан вам всем сердцем и уже давно любит вас. Этот мужчина старше и… скажем так, крепче стоит на ногах.
– Я не понимаю, о чем вы говорите, – сказала я.
– Я говорю о мистере Фезерстоуне.
– О мистере Фезерстоуне! Вы, верно, шутите. Мне он не нравится и никогда не нравился.
45 
