Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
156 
Оттолкнувшись передними лапами от мертвого тела, оборотень поднялся на задние и снова взвыл, воспевая свою первую жертву и свободу. Свободу быть тем, кого так долго держали взаперти.
Все происходящее после сливалось в один бесконечный восторг битвы и сладость чужой крови. Как-то вдруг обнаружилось, что его когти способны прорывать металлическую броню, а клыки прокусывают тело даже через хорошую кольчугу; и порой достаточно одного прыжка, чтобы преодолеть не менее десяти метров; даже самый ловкий лучник не может пробить густую шерсть или попасть в глаз излишне прыткой и ловкой твари; люди панически боятся попадаться ему на глаза; и наконец – что ему это очень нравится!
Стоит отметить, что все это время Рейвар прекрасно осознавал себя и свою истинную миссию. А также различал даже в перепуганных лицах тех, кто оказывался на пути, знакомые черты. Хотя нет, своих он отличал по запаху, едва уловимому. Но они пахли им самим.
К его гордости, ребята недолго терялись и нервничали при виде своего лэй’тэ в обновленном облике, и скоро даже начали подстраиваться под странные, дикие действия и атаки. Жаль, конечно, что раньше у них не было возможности потренироваться, но и сейчас ему есть за что хвалить полукровок.
Ухо кольнуло, и только тогда Рейвар понял, что все его серьги остались при нем, а значит, это не что иное, как сигнал к отступлению – отряд из пяти разведчиков осторожно и незаметно, воспользовавшись общей суетой, вытащил троих проштрафившихся.
Ухмыльнувшись, оборотень тряхнул головой, чувствуя, как в ушах действительно качнулись знакомые и дорогие (не только в плане стоимости) артефакты. Правда, попытку улыбнуться никто из окружающих не оценил, и как у Лиски это получается? Хотя у этой многое получается из того, что невозможно в принципе.
Сейчас он старался не столько навредить людям, сколько поднять шум, позволяя своим ребятам тихо и незаметно раствориться в темном лесу. Огромный зверь вызывал страх даже у самых закаленных воинов, так что ничего удивительного в том, что очень скоро его попросту стали избегать. Наконец, устав от догонялок, он презрительно фыркнул и с трудом удержал себя от загребания земли задними лапами. Не хватало ему совсем в дворовую шавку превратиться.
Только перед тем как уйти, Рейвар понял – а черной-то в лагере нет. Сбежала, паршивка. Хотя чего еще ждать от хвостатой – весь род у них такой.
Путь обратно занял вдвое больше времени (Рейвар путал следы), но принес свои плоды. Ему просто нравилось чувствовать себя в этом новом, совершенном теле. Сильные мышцы, устойчивый костяк, мощное строение и при этом невероятная, удивительная легкость. Казалось, он не бежит, а парит над лесной подстилкой. Сильный и свободный зверь.
Конечно, у него был соблазн еще немного, совсем недолго побыть в этом теле, наслаждаясь собственными ощущениями, но сейчас не время и не место. Пришлось искать куст, под которым он спрятал свои вещи, и проходить болезненный процесс обратного перехода.
Снова было больно. Даже несмотря на стучащую в ушах кровь, Рейвар слышал, как хрустели кости и рвалась плоть. Правда, времени понадобилось куда меньше. Да и адаптация проходила не так увлекательно.
Окружающий мир на какое-то время вызвал… неприятие. Может быть, даже разочарование. Хотя Рейвар понимал – именно таким он и был для него всю жизнь.
К тому моменту, когда лэй’тэ пересек линию защиты лагеря, он уже пришел в себя, стряхивая последние остатки эйфории и последовавшей за ней боли утраты. В его положении зацикливаться на подобных ощущениях – это форменное самоубийство. Сейчас он переживает, а завтра пойдет кусать кого ни попадя? Нет уж.
И почему это «ни попадя»? У него есть Лиска, мягкая, послушная в руках и неугомонная в деле, теплая и желанная. Она быстро заставит его забыть об обороте, переключив все внимание на свою рыжую персону.
Привычные охранные щиты приветственно зазвенели в ответ на быстрый, едва заметный пасс рукой. Полукровки оказались до жути любопытными и провожали своего лэй’тэ такими взглядами, что у него уже спина чесалась и хотелось проверить, не покрылся ли он шерстью.
Хорошо хоть нужные ребята сразу нашлись, видно, навесили на защиту предупреждающие сигналки. Явились пред его очи втроем. И у всех такие лица, словно только что с тризны по лучшему другу. Последний задор и остатки странного мироощущения слетели с него, сметенные ураганом предчувствия беды.
156 
