56 
Разложив угощение на импровизированной скатерти, девушка весело рассмеялась.
— Если мы съедим все это, то уже не сможем взобраться на лошадей!
— Мадам Поркье определенно решила не дать нам погибнуть с голоду, — вторил ей Ройдон.
Из укладки в своем седле он извлек еще один пакет — с инжиром, зревшим прямо во дворе фермы, и садовой земляникой, которая без надлежащего ухода, правда, измельчала, но по-прежнему отличалась сладостью.
Они с удовольствием поглощали еду — до тех пор, пока Вальда не объявила в изнеможении, что больше не в состоянии проглотить ни кусочка. Обильную трапезу запивали вином. Никто из них, увы, не позаботился прихватить с собой стаканы, поэтому путешественникам приходилось пить его по очереди прямо из бутылки.
— Я так счастлива! — произнесла Вальда, вытягиваясь на траве рядом с Ройдоном и устремляя взор на сверкающую под солнцем реку.
— Я сам с трудом верю, что все случившееся — правда, — отозвался он.
— Да-да, — подхватила его возлюбленная, — но при этом мне почему-то кажется, что я знаю тебя всю жизнь. Должно быть, это оттого, что ты всегда жил в моем сердце.
— А ты — в моем!
Она нежно вложила свои руки в его.
— Обещай мне одну вещь.
— Какую?
— Нет, сперва обещай.
— Обещаю, если только это не причинит тебе боль.
— Напротив это связано с моим счастьем.
— Тогда обещаю безусловно.
Девушка крепче сжала его за руку.
— Я знала, что ты мне не откажешь.
— Так что же это?
— Я хочу, чтобы ты поклялся — всем самым дорогим и святым для тебя, — что, какие бы трудности ни встретились на нашем пути… ты все равно женишься на мне.
Серьезность тона, каким были сказаны эти слова, заставила Ройдона со вновь пробудившейся тревогой взглянуть ей в лицо.
— Ответь, что страшит тебя, радость моя?
— Я боюсь: то, что боги даровали, они же могут и отнять.
— Клянусь, что твердо намерен на тебе жениться.
— Невзирая на любые препятствия? — не унималась Вальда.
Он ответил не сразу, и тогда она быстро и горячо заговорила:
— Может случиться так, что мне ничего не останется, как только бежать вместе с тобой. Ты готов к этому?
— Это то, чего бы мне очень не хотелось — ради тебя самой. Ты в самом деле полагаешь, что твои мать и отчим преисполнятся ко мне отвращением?
— Не к тебе лично — это попросту невозможно. Но они хотят, чтобы я сделала… подходящую партию.
— И человек без гроша за душой, разумеется, тебе не пара?
— Но только лишь с их точки зрения! — в отчаянии воскликнула Вальда. — Мы-то с тобой знаем, что деньги для нас не главное! Но большинство людей думают иначе.
— Можно понять и твоих родителей, — заметил Ройдон. — Ты ведь очень красива, и, несмотря на твою молодость, найдется немало мужчин, готовых соперничать за право обладать твоей рукой.
— Знаешь, ведь во Франции все не совсем так, — промолвила девушка. — Здесь браки устраиваются не по взаимной склонности, а по тому, что сторонам есть что предложить друг другу. Это нечто вроде взаимовыгодной сделки.
— И что же ваша семья намерена предложить, кроме твоей исключительной привлекательности?
Вальда медлила с ответом, стараясь тщательнее подбирать слова.
— Мой отчим принадлежит к старинной и очень уважаемой фамилии.
— Как его имя?
— Де Марлимон, — ответила она и с облегчением почувствовала, что это имя ничего не говорит ее избраннику.
Рука Вальды по-прежнему покоилась в его руке, и он, поднеся ее к губам, начал, один за другим, целовать тонкие пальчики. Потом перешел на ладонь, и поцелуи его делались все горячее, настойчивее, самозабвеннее.
Вальда ощутила пробегающую по телу легкую дрожь и устремила на возлюбленного проникающий в самую душу взгляд.
— Обещай мне… что не отступишься, что бы он тебе ни сказал! Пойми, я — твоя, я принадлежу только тебе! Ах, Ройдон, милый, прежде чем отправлять меня домой, давай поженимся здесь, в Арле!
— Не искушай меня! — с шутливой строгостью попросил он. — Обещаю тебе, мое сокровище: если все законные способы не помогут, мы обдумаем и другие.
— Это-то я и хотела от тебя услышать.
Молодой человек продолжал покрывать поцелуями ее руку.
— Я люблю тебя, мой ангел. Всей жизни не хватит, чтобы рассказать тебе, как сильно я тебя люблю.
— А я хочу быть с тобой и слушать эти слова до конца жизни.
56 
