30 
— Что? — (Глубокий голос Хадсона вывел ее из задумчивости.) — Что ты сказал?
— Ты так мрачно смотришь на этих верблюдов, что они сейчас в обморок попадают, — усмехнулся Хадсон. — Пожалей животных!
— Вовсе не мрачно, — возразила Марианна. — Просто смотрю, и все.
— Хочешь сказать, это твое нормальное выражение лица? — притворно ужаснулся Хадсон.
— Если и так, не позволю, чтобы кто-то делал мне замечания, — резко ответила Марианна. — Как я выгляжу — это мое личное дело.
«Кто-то», улыбаясь, свернул на стоянку, припарковался и заглушил мотор.
— Небольшая прогулка поможет тебе успокоиться, — сказал он ласково, словно говорил с усталым и раскапризничавшимся ребенком.
Марианна заскрипела зубами.
— Я совершенно спокойна, но от прогулки не откажусь. — Она мысленно поздравила себя: голос ее звучал совершенно бесстрастно.
— Я еще не говорил, что ты прекрасно выглядишь? — хрипловато поинтересовался Хадсон, помогая ей выйти из машины и касаясь ее шелковистых кудрей. — Непорочно-белое платье, распущенные волосы, никакой косметики. Словно падший ангел.
— Падший? Не думаю, — быстро ответила Марианна.
— Зеленоглазый, стройный, сексапильный ангел, — хрипло продолжал Хадсон, — с телом богини и глазами, которые зажигают в мужчине кровь и заставляют воображать… — Он вдруг замолчал.
— Что? — с трудом выговорила Марианна.
— Как все могло бы быть. — Зарывшись рукой в ее волосы, он притянул ее к себе. — Как я мог бы быть с тобой. В постели, в душе, на заднем сиденье, в стоге сена. Господи, Анни, ты не представляешь, какие странные места для этого занятия приходят мне в голову! Кое-какие из моих идей, кажется, физически невозможны, но попробовать стоит! Скажи мне, приходят ли такие мысли в голову падшим ангелам? — вкрадчиво протянул он.
— Хадсон, ты обещал!
— Я хочу съесть тебя живьем, Анни! Поглотить тебя, насладиться тобой и насытить тебя, превратить день в ночь и ночь в день, пока ты не станешь так полна мной, что не сможешь принять больше ни кусочка, — и тогда я опустошу тебя и начну все сначала!
Марианна зажмурилась и начала молиться, чтобы искуситель исчез. Но когда она открыла глаза, Хадсон по-прежнему стоял рядом. Нет — подошел еще ближе.
— Ты мне не доверяешь, — прошептал он, — ты почему-то меня боишься. В твоих глазах я читаю страх.
Страх? Да, она боится — но не Хадсона, а самой себя. Хадсон де Санс — человек чести. Она охотно доверила бы ему свою жизнь, но за себя ручаться не может. Не сумеет отдать ему себя, а затем распрощаться и уйти как ни в чем не бывало.
А остаться нельзя. Именно честь и отвага, так восхищающие ее в Хадсоне, могут сделать его легкой добычей для негодяев, подобных Майклу. Эти люди, недостойные лизать ему башмаки, ненавидят самое имя Хадсона де Санса. Они погубят его.
— Хорошо, я подожду. — Он отступил на шаг. — Но придет время, и ты станешь моей.
— Я не хочу этого! — прошептала Марианна. — Нет смысла ждать того, что никогда не случится!
— Не согласен, — твердо ответил Хадсон. — Это непременно случится.
— Хадсон, ты сам говорил, что мы друг для друга — никто. Даже не друзья! Зачем так все усложнять? Не понимаю, зачем ты вообще взял меня с собой? Разве мало на свете женщин, которые с радостью прыгнут к тебе в постель? — уныло закончила она.
— Тысячи, — лаконично ответил он, не сводя с нее испытующих глаз.
— Зачем же ты пристаешь к женщине, которая этого не хочет?
— Можешь назвать это причудой, — небрежно ответил он.
Марианна опустила глаза; уголки губ ее печально дрогнули. Причудой? Выходит, она превратилась для него в игрушку?
— А теперь пойдем прогуляемся. Может быть, присмотрим сувениры, которые нам захочется привезти домой в память о Марокко.
Последние слова поразили Марианну, словно удар в солнечное сплетение. «Домой»! Если бы не подлость Майкла, дом Хадсона стал бы ее домом! Она вошла бы в него сияющей невестой и осталась бы там навсегда. Как его жена.
— Отлично, — натужно улыбнулась она.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Отель, в котором заказал номера Хадсон, был прежде великолепным дворцом. Двести лет назад его построил для себя, оградив высокой стеной, великий визирь — главный советник султана. Около пяти вечера они прошли через внешний двор — душный и пыльный — и, поднявшись на несколько пролетов по мраморной лестнице, попали в прохладный внутренний дворик, где зеленели бананы, бугенвиллеи и другие тропические растения и оглашали воздух журчанием несколько небольших фонтанов.
30 
