ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  42  

— И мне был нужен, — прошептала Синтия, но он не расслышал.

— Смешно, когда мужчина теряет голову, но именно это произошло со мной. Луиза сказала, что хочет выйти за меня замуж. Ничто иное ее не устраивало, даже если бы я и настаивал. Мы поженились. Я окунулся в сверкающий, поразительный, безумный круговорот. Я попал в омут и должно было пройти время, прежде чем я высвободился и стал способен нормально и здраво судить о том, что произошло…

— И что же тогда? — не удержалась Синтия.

— Понял, что потерял тебя. Я вчера весь вечер притворялся, — сказал Питер. — Я испытал страх, испугался за себя, когда тебя увидел. Ничего не оставалось, как притвориться, будто мне все равно, будто я встретил старую знакомую, но в душе я понимал — надо смотреть правде в глаза, жестокой правде.

— И в чем же она заключается? — поинтересовалась Синтия.

— Что я люблю тебя. Любил и буду любить всегда.

— А как же Луиза?

Питер беспокойно задвигался.

— Да, конечно, Луиза… После твоего ухода я вчера здорово напился, и когда мы легли, Луиза устроила мне сцену. Упреки за то, что я все еще тебя люблю. Я не могу спорить с ней, когда она затевает скандал, и она не успокоилась до самого утра. Она еще спит, потому я и улизнул сюда повидаться с тобой.

Синтия высвободила руки, поднялась и подошла к окну. Она представила себе, как Питер, крадучись, стараясь не разбудить жену, выбирается из дома. Вид у него сконфуженный — он боится, да, боится своей супруги! Он, несомненно, говорит правду, и что-то в ее душе откликнулось на его горестные слова, страдальческие нотки в голосе. Это не тот человек, которого она знала и любила. Это не тот Питер, чья жизнь была радостной и интересной. И сам он был счастливый, любящий, юный. Защитник, а не тот, кого надо защищать, вожак, а не смиренно плетущийся следом.

— Мне жаль тебя, Питер, — прошептала она.

Он подхватил:

— Я знал, ты пожалеешь меня, Синни. Я так запутался! Что мне делать? Скажи, помоги!

— Ничем не могу помочь, Питер. Ждать помощи ты можешь лишь от самого себя.

— Что же мне делать? — спрашивал он. — Знала бы ты, что я вчера испытал, увидев тебя снова в «Березах», совершенно такую же, как раньше, прелестную, прежнюю, хоть все изменилось, и многого не вернуть. Но ты нужна мне, Синни… Я люблю тебя! Помоги мне! Умоляю, помоги!

— Как? Ты хочешь оставить Луизу?

— Бедная Луиза! Она дала мне столько счастья, мы так ладно жили. Да, Синтия, я говорю это тебе со всей искренностью — мы были счастливы.

— Прости, Питер, но я не понимаю тебя. Ты хочешь обрести новое счастье, не жертвуя старым, как я тебя поняла, но в жизни так не бывает.

Питер сел на подоконник.

— Синтия, я сделал глупость. Надо было остаться, жениться на тебе, мы были бы счастливы, бесконечно счастливы! А теперь я муж очень богатой дамы. Устраиваю приемы за ее счет. Играю в поло на ее лошадях, катаюсь на ее яхте. Играю в рулетку — ведь она, не скупясь, тратит на меня деньги. Здесь, в Англии, есть понятие «содержанка». В Америке я чувствую себя «мужчиной на содержании». Тебе понятно, о чем я говорю?

— Да, Питер, — отозвалась Синтия, — но ты подумал о другом возможном ходе событий? Нам пришлось бы продать «Березы», тебе работать, Питер, трудиться! Легкой жизни тебе здесь не видать: одни бесконечные тревоги, заботы о самом необходимом, и так всю жизнь — тяжкий труд, борьба за существование.

— Думаешь, меня бы это угнетало, будь рядом ты? — спросил Питер просто. — Если бы мы вместе трудились и боролись?

Синтия вздохнула.

— Интересно, Питер, действительно ли ты жалеешь об этой жизни — жизни в «Березах»?

— Да, Синтия, жалею! Ты должна мне поверить, должна понять! Я совершил в жизни страшную ошибку, не сумел отличить истинного от ложного, погнался за химерой. И лишь теперь осознал, что натворил.

— И как ты предполагаешь поступить? — задумчиво спросила Синтия.

Питер встал и, не говоря ни слова, обнял ее.

— Синтия! Я люблю тебя! О Синни, я так тебя люблю! — голос был хриплый и настойчивый. — Ты всегда была моей! Какой я дурак — потерял тебя, упустил!

Он снова наклонился к ней и стал покрывать жадными поцелуями глаза, лицо, шею.

— Нет, Питер, не надо!

Она оттолкнула его, часто дыша, охваченная внезапным страхом, но с Питером было не справиться.

— Я хочу тебя, Синтия… Как я тебя хочу! Ты всегда была моей, всегда любила меня, сама знаешь! Не отказывай мне сейчас, ты так мне нужна!

  42