113 
Бывали дни, когда Джонни уезжал в Плимут и не возвращался до позднего вечера. Другая женщина? У меня вдруг появилось подозрение, что именно она разоряет его. Мне не было дела до себя самой, но я беспокоилась о Карлионе.
Джонни был беспечным, неаккуратным человеком. Порой он забывал запереть свой стол. Что касается меня, то для сына я готова была подслушивать, рыться в чужих бумагах, воровать. Итак, заглянув в письменный стол Джонни, я узнала все, что хотела узнать.
Мой муж играл в карты. Этим объяснялись и его частые поездки в Плимут, и большая часть его долгов. Этому надо положить конец, решила я.
Я ужасно разозлилась на Джонни. Едва он вернулся, я набросилась на него и сразу выложила, что мне все известно. На что, интересно, он рассчитывает? Выиграть состояние? По его лицу я поняла, что попала в точку.
Он снова накричал на меня и выбежал из комнаты.
Мы с Меллиорой обедали вдвоем. Она всегда чувствовала мое настроение и, конечно, догадывалась, что моя озабоченность связана с поместьем.
— Все пошло кувырком с тех пор, как… — начала подруга.
Я не ответила. Меня всегда раздражало, когда она ссылалась на Джастина.
Меллиора замолчала и опустила глаза. Я знала: подруга думает о том, что все могло быть по-другому. Видела ли она себя, как я видела ее — сидящей за этим же столом рядом с улыбающимся, счастливым Джастином, который доволен своим браком? Думала ли она о сыне — будущем сэре Джастине, который мог бы в это время спать в детской?
Я разозлилась на нее.
— Последнее время дела в Эббасе идут не очень хорошо.
Она играла ножом и вилкой.
— Керенза, скоро здесь, в округе, многие обеднеют.
— Ты имеешь в виду, когда закроется шахта Феддера?
Меллиора подняла на меня полные грусти глаза и кивнула.
— Это случится очень скоро, — сказала она. — А потом…
— Похоже, мы все переживаем нелегкие времена, — не смогла удержаться я. Мне хотелось знать, что у нее на уме, поэтому я продолжила: — Меллиора, ты в последнее время ничего не слышала о Джастине?
— Уже месяца два, как я ничего не получала, — ответила она. Ее голос звучал довольно ровно. — Тон его писем заметно изменился.
— Изменился? — переспросила я, не зная, почувствовала ли она страх в моем голосе.
— Мне кажется, Джастин стал более… спокойным. Смирившимся…
— У него… кто-то появился?
— Нет. Просто он обрел… душевный покой.
— Если бы Джастин действительно любил, — сказала я резко, — он бы тебя никогда не оставил, Меллиора.
Она неотрывно смотрела на меня.
— Существует разная любовь, Керенза. Возможно, тебе трудно это понять.
Я испытывала презрение к ним обоим — к Меллиоре и Джастину. Не было нужды порицать их. Они просто не способны на глубокую, страстную любовь. Любовь в их понимании должна быть приличной и пристойной. Это не любовь. И мне незачем изводиться муками совести за то, что я сделала. В конце концов, если бы они на самом деле любили друг друга, то не расстались бы ни при каких обстоятельствах. Единственная, настоящая, любовь — та, ради которой люди готовы пожертвовать всеми земными благами.
Вдруг до нас донесся какой-то непривычный шум — топот ног, чьи-то громкие голоса.
— Что происходит? — спросила я, и мы обе притихли, прислушиваясь к приближающимся голосам.
Раздался громкий трезвон колокольчика, потом — тишина и шаги Хаггети. И вновь шум шагов. В столовую вошел дворецкий. Я подняла голову и взглянула на него.
— Да, Хаггети?
Он откашлялся.
— Там целая делегация, мадам. Они хотят видеть мистера Сент-Ларнстона.
— Вы сказали им, что его нет дома?
— Да, мадам, но не думаю, что они мне поверили.
— Что за делегация?
— Это люди с шахты Феддера, мадам. Думаю, среди них Сол Канди.
— И они пришли сюда? — уточнила я. — Но зачем?
Похоже, Хаггети был в замешательстве.
— Мадам, я говорил им…
Я знала, зачем пришли эти люди. Они намерены обследовать шахту Сент-Ларнстона и посмотреть, есть ли там олово. Если шахта может обеспечить их работой, то им нужно получить эту работу. А почему нет? Это стало бы решением проблем. Шахта уже спасала Эббас. Может, попробовать еще раз?
— Я встречусь с этими людьми, — произнесла я. — Проведите их в библиотеку.
Хаггети явно колебался. Я холодно посмотрела на него, и он, выйдя из столовой, отправился выполнять мое приказание.
113 
