Особенно,... 
89 
На вокзал их привез Вячеслав Карлович. Сам вел машину, сам донес багаж и — особый знак! — приобнял Соню на прощание. После чего убыл в наркомат, оставив женщин наедине. Юлия бодрилась, пыталась улыбаться, до последней минуты тормошила сестру, строила фантастические планы, словно та уезжает на месяц-другой и вскоре вернется, но на сердце было тяжело…
Когда состав тронулся, Юлия растерялась. Только что сестра и мальчик были рядом, она слышала их голоса, касалась их, смотрела на грустное лицо Сони сквозь запыленное стекло спального вагона — и все, пустота. Она еще долго стояла, опустошенно глядя прямо перед собой, на заплеванном, быстро пустеющем перроне и курила до одури — одну папиросу за другой. Потом перрон окутали сумерки.
На привокзальной площади она села в первый попавшийся таксомотор и совершенно открыто, ни от кого не таясь, поехала в мастерскую Валера. Казимир был единственным, кто был нужен ей сегодня. Безрассудный поступок: она понятия не имела, один ли он или в подвале снова толпятся чужие, в большинстве незнакомые люди. Неразумно и опасно — но она ничего не могла поделать с внезапно навалившейся тоской…
Казимир никак не мог справиться с замком, бессвязно бормотал что-то по ту сторону, однако Юлия ждала с каменным терпением. И только когда позади, у входа в ремонтируемый особняк, прозвучали резкие голоса, раскатился смех, схватилась за ручку и рванула дверь к себе. Та внезапно легко распахнулась — и в проеме, в сером полумраке, возникло злое и пьяное лицо художника. Он смотрел мутным взглядом, словно не узнавая…
Позже, когда Балий как бы между прочим поинтересовался, зачем она ходит к этому пропойце и неудачнику, — разве он не просил ее держаться в рамках и не давать поводов трепать его имя, — Юлия невозмутимо солгала, что зашла в мастерскую только затем, чтобы отдать деньги за картину, которая теперь висит в ее спальне.
Вячеслав Карлович поморщился, однако развивать тему не стал.
После болезни мужа их отношения круто изменились. Будто между ними был заключен новый пакт, опять же негласный. И оба соблюдали его, с той разницей, что Балий все еще надеялся, что прежнее вернется, а Юлия просто терпела его присутствие.
Ей ли было не знать — не вернется ничего, потому что ничего и не было.
Вячеслав Карлович оправился и снова был занят по горло, когда неожиданно позвонил Казимир. Она была одна в доме. Голос в трубке казался далеким, смущенным, нетерпеливым — у нее сразу вспыхнуло лицо.
— Узнал твой телефон у Светличного, звоню из аптеки… Скучаю без тебя, хочу увидеть. Приедешь?
— К тебе невозможно, — жалобно проговорила она, и, чтобы он сразу не бросил трубку, торопливо добавила: — Давай где-нибудь встретимся.
Договорились назавтра, в парке, и пришлось солгать Балию, что необходимо срочно отвезти на дачу лекарство для отца. Шито было белыми нитками, но пакт сработал — муж недовольно поморщился и отпустил до вечера. И тем не менее Юлия дважды меняла извозчиков, накручивала петли по городу и поминутно озиралась: не тащится ли за ней агент-калека или другой, не менее отвратительный тип…
При встрече она скороговоркой назвала адрес родителей в Советском переулке и попросила прийти туда через полчаса. И боже упаси не наткнуться на соседей, без шума подняться по лестнице, трижды нажать кнопку звонка — и тогда она откроет…
Казимир смотрел нежно и насмешливо.
Она даже не предполагала, что два тайных свидания — это и еще одно, спустя несколько дней, — в пустых и по-летнему пыльных комнатах родительского дома окажутся такими унизительными для обоих.
Что снова придется шарить взглядом по сторонам, дрожащими пальцами отпирать двери — одни, потом другие, с напускным спокойствием ждать условленного звонка и с остановившимся сердцем вести Казимира за собой в темноте коммунального коридора. А потом, дрожа всем телом и закусывая до крови губы, обнимать в родительской спальне, чтобы вскоре торопливо проститься, чуть ли не отрывая от себя его руки и умоляя уходить как можно быстрее… и не смотреть на его лицо. Торопиться на дачку Дины Павловны, с ужасом понимая, что там ее уже поджидает Балий…
Но снова обошлось.
В другой раз она сказала мужу и вовсе несуразное: родителям срочно потребовались какие-то затерявшиеся документы, придется поискать у них дома. На его рассеянный вопрос: «Забрать тебя, и сразу отвезем?» — Юлия, нисколько не смутившись, ответила: «Я перезвоню…»
89 
