21 
Разлил по протянутым пластиковым стаканчикам. Себе налил минералки. Мне досталось красное вино. Осторожно попробовала. Вкус легкий, с тонким ароматом, мне понравилось. Очень хотелось пить, и я выпила его, как сок. Правда, после этого сразу закусила бутербродом с конченой колбасой, но всё равно в ушах слегка зашумело. Решив, что больше пить не буду, стала прислушиваться к разговору.
Завидев бутылку пятизвездочного армянского коньяка, к нам шустро присоединился Абрам Серафимович, уже и без добавки будучи изрядно на взводе. Вообще-то он почти не пил, но сегодня на жарком солнце его развезло. Во всяком случае, выпив еще сто граммов, он стал выдавать на-гора малоприличные анекдоты, которые я от него никогда прежде не слышала.
Женщины сконфужено посмеивались, глядя в сторону, а подвыпившие мужчины откровенно ржали, как жеребцы, с удовольствием выслушивая скабрезности. Влад склонил голову и с иронией поглядывал на меня, не знающую, как остановить этот мутный поток. Наконец я не выдержала и прервала попытку излияния на наши бедные головы очередного непристойного анекдота.
— Абрам Серафимович, а не пересчитать ли вам народ? Купаются, а ведь многие уже пьяные вдрызг. Как бы чего не вышло…
Но я совершено напрасно перевела внимание раскочегарившегося директора на себя. Он посмотрел на меня мутноватыми глазками и провещал, грозя мне толстым указательным пальцем:
— Ты, Яна, девка хорошая, кто спорит, но уж очень чопорная! Будь ты попроще, и жить тебе было б куда легче! И Мишка твой никуда б не делся, если бы знал, что ты при случае и другому мужику глазки состроить в состоянии! А то ведь ты такая правильная, что куда там! Вот он от скуки и наладился бегать налево! — видимо, у меня заметно вытянулась физиономия, потому что он поспешил по — отечески меня утешить: — Но ты не горюй! Вон посмотри на Влада — классный парень! Вот и не зевай! Хватай его обеими ручками и держи! И никуда он не денется, если будешь себя правильно вести, а не изображать из себя недотрогу! — и сурово потребовал подтверждения у Влада: — Никуда не денешься, правда?!
Влад по — хозяйски уложил свою наглую ручонку на мои плечи и подтвердил:
— Не денусь!
Я замерла. Вот дурацкая ситуация! Если начну трепыхаться, меня опять примется воспитывать Абрам Серафимович. Если нет, Влад решит, что я смирилась, и сделает совершенно неправильные выводы. Пока я мучительно искала выход из глупейшего положения, в которое загнала себя собственной непредусмотрительностью, мужчины допили коньяк и пришли в совершенно неупотребительное состояние. Абрам Серафимович с трудом добрел до своего одеяла и прикорнул там среди разбросанной одежды.
Влад растянулся рядом со мной и обозревал снизу мою — увы! — далеко не маленькую грудь. Но, похоже, стеснялась я зря, его взгляд и довольная физиономия говорили об истинно эстетическом наслаждении, которое он испытывал при виде этого зрелища. Чуть приподняв голову, оглянулся и, убедившись, что на нас никто не смотрит, быстро протянул руку и воровато погладил мне грудь. Я предупреждающе насупилась, но его это не испугало. К тому же, видимо, вино было крепче, чем я думала, потому что мне было не противно, а приятно. Более того, мне было весело. Меня охватила непривычная для меня бесшабашность, захотелось петь и смеяться. Глубоко вздохнув, он признался:
— Если бы ты знала, как я соскучился! Никогда не думал, что можно так тосковать. Где ты была всё это время?
Я туповато захлопала глазами, не зная, как себя вести. Нежность была опасна, а строгость неуместна.
Тут, на мое счастье, водитель разбудил нашего предводителя и объявил, что оплаченное время истекло. Стали собираться. Мне что — то было нехорошо, начинала болеть голова и как — то странно кружилась земля под ногами. Стараясь не обращать на это внимания, я подошла к автобусу, чтобы подняться в салон, но тут меня с подножки сдернула сильная рука. Не успела я возмутиться, как оказалась в салоне мощной машины. Влад повернул ключ в замке зажигания, но машинка и не думала заводиться. Она как вкопанная стояла на месте, а я печально смотрела вслед уходящему автобусу. Влад подергал какие-то рычаги, всё напрасно. Я ехидно произнесла:
— Просто твоя машинка меня не выносит, вот и куролесит. Стоит мне выйти, и она тут же укатит с тобой в город.
От моих слов его осенила какая-то мудрая мысль и, проговорив:
— А вот это мы сейчас проверим! — он обхватил мою шею и по-хозяйски прижался к моим губам, демонстрируя своему упрямому авто нашу несуществующую близость.
21 
