Лекси была рада убедиться в том, что его властная, мужественная натура никуда не улетучилась.
– Что за ужас на тебе надет? – возмущенно спросил он.
Лекси провела пальцем по стразам на футболке:
– Ты про это? Такие футболки остались после нашего последнего тура, они не успели поступить в продажу. Это самый большой размер. Если ты заинтересовался, я могу и тебе прислать такую. У меня дома их еще много.
Ксенон улыбнулся, разливая по бокалам вино, затем передал один бокал ей:
– Соблазнительное предложение, но вынужден отказаться. А теперь ешь.
Лекси села за стол и принялась с аппетитом поглощать спагетти с незамысловатым соусом, анчоусами и оливками. Затем они попробовали охлажденный виноград с кусочками шоколада и крепкий сладкий кофе, который так нравился Ксенону. Лекси ела с охотой, с удивлением понимая, что аппетит заметно возрос. Когда звезды начали появляться на бескрайнем потемневшем небе, она почувствовала себя гораздо лучше.
Они обсуждали только посторонние темы. Ксенон рассказывал о шалостях, которые успели натворить его маленькие племянники – близнецы, живущие с родителями в Нью-Йорке; о том, что ему предложили сделать продолжение фильма «Мой сумасшедший греческий папа», но он отказался, так как не хотел возвращаться в Голливуд.
Лекси поставила на стол пустую чашку и подняла глаза на Ксенона:
– А что ты сказал своей матери?
Он только пожал плечами:
– Сказал, что ты приедешь со мной на крещение и хочешь увидеться с моей бабушкой, я не вдавался в подробности.
Она аккуратно сложила салфетку и положила ее на стол.
– И как она отреагировала?
Какое-то время Ксенон молча наливал в свою чашку кофе. То, что его мать отреагировала на его новости спокойно, вовсе его не удивило. Она никогда не хотела, чтобы он брал в жены англичанку, когда было так много молодых порядочных греческих девушек, которые бы с радостью вышли за него. Видимо, его мать все еще таила надежды, что наступит время, и он выберет для себя именно такую жену. Она не разделяла сентиментальные взгляды его бабушки на развод и семейную жизнь. Но Ксенон твердо сказал, что решение привезти Лекси на крещение не подлежит обсуждению, и потребовал понимания. Мать согласилась.
– Она приняла это как должное, – ответил Ксенон.
– Так просто?
Он возмущенно приподнял бровь:
– Моя мать не вмешивается в мою жизнь. По крайней мере, теперь.
– Или же она просто не будет высказывать свои мысли вслух.
– У большинства людей, Лекс, есть мысли, о которых они не говорят. Прямо сейчас у меня есть парочка таких.
Она встала из-за стола:
– Пожалуй, мне пора возвращаться в свою спальню.
– Мудрое решение. – Его глаза опасно заблестели. – Но по мне, весьма разочаровывающее.
Лекси смотрела на прекрасное лицо Ксенона, думая о том, что все было бы гораздо проще, если бы они только сейчас впервые встретились. Она могла бы поддаться соблазну, принять желания собственного тела. Она бы подошла к Ксенону и заключила его в объятия.
Но Лекси не сделает ничего подобного. Страх сковал ее сердце, и поэтому у их брака нет второго шанса.
Глава 5
Они молчали. Единственным звуком, нарушавшим тишину, было гудение двигателя. Несколько раз Ксенон отрывал глаза от документов и проверял, удалось ли Лекси заснуть. Но она и не собиралась отдыхать. У нее на коленях лежал журнал, однако она давно уже не переворачивала страниц. Лекси выглядела бледной. Ее кожа казалась полупрозрачной, и это делало Лекси хрупкой и уязвимой. Но Ксенон знал, что она не такая. За ее деликатной внешностью скрывалась сильная натура. Таких женщин, как она, он никогда не встречал.
Ксенон снова углубился в документы, но слова сливались в одно большое пятно. Он откинул голову на спинку кресла, задумавшись о том, что прошлым вечером им удалось хоть немного поговорить о ребенке. Но он так и не получил ответы на мучившие его вопросы. Возможно, этих ответов и не существовало. Ему пора понять и смириться с тем, что уже ничего нельзя исправить.
Ксенон не мог избавиться от безумного желания к Лекси, настолько сильного, что даже сейчас он мечтал протянуть руку и прикоснуться к ней. Лекси же не подпускала его к себе. Ксенону было интересно, долго ли она сможет сопротивляться, после того как узнает, что они будут вынуждены делить постель.
Ксенон посмотрел из иллюминатора самолета.
– Только посмотри, мы уже приземляемся, – произнес он.