Особенно,... 
61 
— Мы были так рады, что Саванна приехала навестить своего папочку. И девочки наши так подружились.
Алекса кивнула, но ничего не сказала, продолжая улыбаться. Саванна знала этот взгляд матери, который она резервировала для людей ею нелюбимых и презираемых. Она знала также, что мать Джулианы принадлежит к числу таких людей. Ее звали Мишель, но окружающие называли ее Шелли.
— Чем ты теперь занимаешься в Нью-Йорке? Вышла второй раз замуж?
Алексе очень хотелось закатить ей пощечину в ответ на это. Но как бы Шелли ни притворялась, они больше не были друзьями и никогда уже ими не будут.
— Я являюсь прокурором в канцелярии окружного прокурора, — спокойно сказала Алекса. На вопрос о замужестве она не ответила. Скорее всего Шелли все об этом знает от девочек. Она всегда была любопытной, обожала сплетни и добывала их всеми способами.
— Какая важная работа, особенно для женщины, храни ее Господь. Ты здесь настоящая знаменитость.
Алекса поблагодарила и сказала, что им пора идти. Девочки пообещали друг Другу созвониться на следующий вечер, и Алекса с Саванной поспешили в следующий магазин по списку. Алекса, искоса взглянув на дочь, сказала:
— Я насчитала два «храни ее Господь!» для тебя и четыре для меня. Будь осторожна, они нас ненавидят! — предупредила она, и обе рассмеялись.
— Я заметила, но потеряла счет после первых двух раз. Джулиана со своей матерью не ладит. Говорит, это настоящая ведьма.
— Да уж. Она, пожалуй, права. С ней было также приятно пообщаться, как отведать отравленного мороженого с привкусом магнолии!
— Ладно тебе, мама, перестань плохо думать обо всем, что связано с Югом. Тебе здесь просто не повезло. — Саванна не раз говорила ей об этом, и Алекса понимала, что она в чем-то права. Но она слишком не любила Юг, чтобы прислушаться к словам дочери.
Они зашли в один магазинчик, чтобы купить лосьоны и косметику. Уик-энд получался абсолютно девичий, именно такой, какие они устраивали в Нью-Йорке, когда у обеих находилось свободное время, что бывало не часто. У Саванны всегда было более активное общение, и мать не сомневалась, что вскоре точно так же будет обстоять дело в Чарлстоне.
Массаж в салоне красоты отеля был божественно приятен. Потом они сделали маникюр и педикюр и вернулись к себе в номер в резиновых шлепанцах с силиконовыми прокладками между пальцами ног. Алекса заказала столик в «Сирка 1886». Ресторан находился в бывшем каретном сарае отеля, и Алекса там никогда не бывала. Но большую часть дня они останавливались в ее старых любимых местах. Как она и предполагала, это вызывало сладковато-горькое чувство. Она жила там, когда была молодой женой и юной мамой, а с тех пор ее жизнь изменилась коренным образом. Кроме Джулианы и Шелли, Алекса не встретила никого из знакомых и была удивлена и тронута, когда ей позвонил Трэвис.
Он извинился за то, что так долго не объявлялся, и сказал, что хотел бы встретиться с ней в следующий раз, так как в этот уик-энд участвует в теннисном турнире в своем клубе. Трэвис не забыл похвалить Саванну и сказал, что будет счастлив поговорить с Алексой. Он был так же вежлив, как и его отец, и Алекса лишь надеялась, что ему свойственна большая искренность. Он упомянул, что в июне намерен жениться, и хочет, чтобы Саванна присутствовала на церемонии.
Саванна говорила, что ей очень понравилась Скарлетт и что Трэвис очень дружелюбен. С Генри она пока не встречалась, но он в ближайшее время собирался приехать на уик-энд домой. Он жил в Новом Орлеане и работал у какого-то искусствоведа, больше она ничего о нем не знала.
Ужин в тот вечер был даже лучше, чем им обещали; обе обновили платья, купленные в этот день. В свой сьют они вернулись счастливые и усталые. Настроение омрачала лишь мысль о том, что Алекса на следующий день уезжает. Пока обеим не хотелось об этом думать.
На следующее утро, прежде чем идти на поздний завтрак в кафе «Бейкер», они решили сходить в церковь.
Они отправились в епископальную церковь Святого Стефана, где, как сказала Алекса, крестили Саванну, и проскользнули на скамью. Шла традиционная служба под великолепную органную музыку, и, выходя из церкви, Алекса и Саванна держались за руки с чувством благодатного очищения. Едва успели они обменяться рукопожатиями со священником у выхода из церкви, как вдруг кто-то вихрем налетел на Саванну, обвив ее руками за талию и чуть не сбив с ног. Она с трудом удержала равновесие и, повернувшись, увидела приподнятую мордашку Дейзи, которая, кажется, была весьма довольна собой.
61 
