10 
Но сейчас она не могла выпустить эти чувства наружу. Как ни была сильна химическая реакция между ними, Лара не могла позволить ему воспользоваться ей и через день обо всем забыть. Она не хотела пополнить ряды женщин, готовых распластаться перед ним по первому зову.
– Может, ты и не хотел меня обидеть, Габриель, но ты сделал именно это. Думаю, тебе лучше уйти и подумать об этом.
Он слегка прищурился:
– И ты захочешь увидеть меня снова? После того, что случилось?
– Я не исключаю этого, – ответила Лара. – Но не думай, что в следующий раз я тоже позволю целовать себя по первому твоему желанию. – Она вздохнула. – Думаю, что ты сделал это от отчаяния. Ты не отдавал себе отчет в своих действиях. Новости про дядю и Шона оставили глубокий след в твоей душе. В горе даже самые сильные люди теряют контроль над собой.
– По-твоему, я поцеловал тебя, потому что от горя потерял контроль? – переспросил Габриель.
Чувствуя, что ее лицо горит от смущения, Лара накрутила локон темных волос на палец.
– Да, я в этом уверена. Габриель развел руками:
– Что ж… Тогда ты определенно ничего не знаешь о мужчинах и их скрытых желаниях.
Это замечание смутило Лару не меньше чем поцелуй. Ей хотелось, чтобы земля разверзлась и поглотила ее в тот же момент. Видимо, Габриель все еще относился к ней как к сестренке Шона. И самое главное – отчасти это было правдой. Родители, такие добрые, но такие далекие от реального мира, слишком трепетно оберегали ее от окружающей действительности. Да, во многих жизненных вопросах Лара действительно осталась все той же наивной школьницей.
И все же, наивная или нет, она отказывалась верить, что сейчас Габриель ведет себя естественно. Интуиция подсказывала, что эти грубость и цинизм – напускные.
– Возможно, я не искушена общением с мужчинами, Габриель, – призналась Лара, – и слишком много воды утекло с момента нашей последней встречи, но я давно не хожу в розовых очках. Я знаю, что происходит в мире, и знаю, какие желания терзают людей. В частности, мужчин. Но все же я не верю, что ты готов брать все, что хочешь, просто потому, что у тебя есть возможность. Ты окружил свои чувства стеной и не даешь им высвободиться. Но это всего лишь означает, что под натиском скрытых чувств рано или поздно эта стена падет.
Лара готова была поклясться, что от ее слов у него затряслись губы. Какое-то время Габриель просто стоял, молча глядя под ноги. Она искренне думала, что еще немного, и он так же молча уйдет – на этот раз навсегда.
Однако после долгой паузы он поднял голову и нарочито грубым голосом произнес:
– Знаешь, что двигало мной, когда я тебя целовал? Похоть. Если не веришь, посмотрись в зеркало. Маленькая девочка, которую я когда-то знал, превратилась в красивую, сексуальную женщину. Никто в мире не осудит меня, если я затащу тебя в постель.
– Если ты думаешь, что мне это льстит…
Не дав ей договорить, он резко направился в ее сторону. Лара не сделала ни шагу. Он мог как угодно разыгрывать роль бессердечного искусителя, но эта игра не поколеблет ее убеждений. Нет, Габриель не был таким, каким хотел казаться – избалованным пижоном с повадками плейбоя.
– Я не собирался тебе льстить, дорогая.
Подойдя к ней, он коснулся ладонью ее щеки. Жар и холод одновременно разлились по телу Лары. В чем его нельзя обвинить – так это в предсказуемости. Да, он непредсказуем, и непредсказуемость эта пугала.
Шон когда-то сказал, что девушки вьются возле Габриеля как пчелы не только потому, что он хорош собой. Главное, что он воплощает образ эдакого «плохого парня», от которого женский пол всегда сходил с ума. Теперь Лара понимала – и в этом брат был прав. Но до сегодняшнего дня она не думала, что Габриель может быть опасен. И все же он никогда не захочет сделать больно ни ей, ни кому бы то ни было – ее уверенность в этом была непоколебима.
Лара чувствовала тепло его дыхания. Оно разливалось по ней, как глоток самого крепкого бренди. Она чувствовала слабость и головокружение, удивляясь, как вообще еще стоит на ногах.
– Ради нас обоих, – вдруг произнес Габриель, – прошу, скорее пошли меня ко всем чертям, чтобы я больше никогда не ступил на порог твоего дома. – Его губы сжались в тонкую линию.
Как будто, выгнав его, она поставит точку во всей этой истории.
– Нет, Габриель, – вполголоса сказала Лара. – Я сделаю это, только если ты и впрямь решишь причинить мне боль. Называй это слабостью или глупостью, но я не выгоню тебя. Мы оба на эмоциях от понесенной утраты. Поэтому давай отложим все на потом и закончим обед. Тем более что на десерт есть свежие фрукты.
10 
