– Боюсь, что вам этого не понять, юноша… – сквозь зубы процедил оппонент.
– Тоже мне, Муций Сцевола, по рассеянности зажаривший на костре свою руку… – не остался я в долгу. Жаль только, что он «Всемирную историю журнала «Сатирикон»» не читал… – Вам мало было свидания с королевой?
А вот тут он дрогнул. Ибо об этом его визите широкие массы не знали. И Бонапарт не знал. Знал я.
– Почему вы тогда же не увезли мальчика?
– У меня не было такой возможности…
– А сейчас, стало быть, появилась?.. А вам не приходило в голову, что и Шарлотта и Луи, – его опять перекосило, – совершенно свободны направиться куда пожелают? И я бы еще выделил им эскорт на всю дорогу… Вот только это сейчас невозможно…
– С чего вы взяли, что я вам поверю?
– У мальчика чахотка. В стадии кровохарканья. Его нельзя перевозить. Недавно я возил его за город – так пришлось после того на неделю уложить его в постель… Или вы и этому не верите? Вы же спрашивали принцессу?..
– Вам Конвент не даст никуда их увести!
– Плевал я на Конвент. Во всяком случае, в этом вопросе. И вам, кстати, тоже советую плюнуть. Слюной – как плевали до эпохи исторического материализма!
Моргнул. А то: это вам не тут… Это вам Великий Комбинатор!
– А знаете, почему плюнуть? Потому что ни принцесса, ни король – никому здесь на фиг не нужны, на самом-то деле. И тот же Конвент только вздохнет с облегчением, если они уедут. Какая разница: будет ли Людовик XVII-й сидеть здесь или в Лондоне – если он ВСЕ РАВНО формально стоит во главе контрреволюции? И я это депутатам легко докажу… Поэтому я и спрашиваю: какого черта вы здесь делаете?
– Это допрос?
– Da idite wy v pien, gospodin baron! – сказал я по-русски. Отчего Ферзен дернулся в третий раз. – Вас сейчас возьмут под локти, выведут на окраину Парижа и дадут коленом под зад – чтобы валили на все четыре стороны! И проследят, чтоб больше вы здесь не появлялись!.. О чем мне вас допрашивать? На что вы мне нужны? Мне нужен человек, преданный Луи! Чтобы сидеть у его изголовья, подменяя сестру и меня. Потому что парню требуется сиделка! Мне – до зарезу! – нужно лекарство от туберкулеза! Которого сейчас нет!! Чтобы иметь хоть какую-то реальную надежду на то, что мальчика можно вылечить! Вы для этого здесь появились, рискуя собственной головой? А шпион роялистов, желающий героически спасти богопомазанного монарха на радость соратникам – мне тут даром не сдался! На кой ляд мне вас допрашивать? Единственное, что я могу вам предложить – это вспомнить старый девиз: «Все, кто любят меня – ко мне!» И если вы любите Луи – так присоединяйтесь к нам, как еще один человек, желающий его спасти от смерти! (Ага: «Присоединяйтесь, господин барон!» Тоже цитата.) Или хотя бы пробудьте с ним до конца, если выхода нет!.. А вы зачем явились? Я не дам вам его увезти! И никому другому! Так и передайте в Кобленце! Во всяком случае, до тех пор, пока у него не поправится здоровье!.. – черт, куда меня понесло? Совсем ведь не так хотел говорить! Но сорвало с нарезки… Может, просто выговориться перед кем-то надо было? Кто подвернется… Вот он мне и подвернулся… Тоже почти цитата…
Несколько секунд (или больше) мы с ним стояли друг против друга. Напряженно пялясь глаза в глаза. Потом барон покрутил головой, словно его душил воротник, и слегка расслабился.
– Вы странный человек, генерал… – сообщил он мне затем. – Вы отпускаете меня на свободу?
– Да, иногда я сам себе удивляюсь, – подтвердил я. – И – да, я вас отпускаю! Но преподавателем танцев у Шарлотты вы больше работать не будете! Какой из вас, к черту, балетмейстер? Лучше всего будет, если вы как можно скорей покинете Париж. И подумаете на досуге над моими словами…
– Хорошо, – сказал Ферзен, опять покрутив шеей. – Я подумаю…
3
– Сударь. Нам надо поговорить.
Ого… Это Шарлотта.
Шустро это она. Едва успели проводить за ворота «мэтра Роше» – а уже собралась требовать объяснений. Королевская кровь отошла после заключения? Хотя, впрочем, зачем придираться? Я ж ее чуть не единственного развлечения лишил: танцевать-то она любит…
– Я вас слушаю.
Ее бывшее королевское высочество поворачивается и молча идет, не оглядываясь. Сердитая. А я молча тащусь за ней. Куда? Ага: в танцкласс. Ну, здесь действительно можно поговорить без свидетелей…
Покорно открываю перед дамой дверь. Затем закрываю за собой. Шарлотта все так же молча быстро проходит к окну. Поворачивается. Пауза.