Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
42 
Глаза леди Аквитейн заискрились.
— В высшей степени проницательное наблюдение, — сказала она. — Верно, я использовала Каликса, чтобы узнать побольше о намерениях Родиса. И как раз сегодня мне показалось, что я могла бы избавиться от него. Я сделала все, чтобы мой муж набросился на этого родисийского болвана, если тот помешает ему развлекаться. Однако должна признать, ты, похоже, быстро разобрался в происходящем и провел все без сучка без задоринки и без малейшей подсказки с моей стороны. И без привлечения фурий.
— Логика тоже в своем роде фурия.
Она улыбнулась, но тут же посерьезнела.
— Операция в долине… Как думаешь, она удастся?
— Возможно, — кивнул Фиделиас. — Но если удастся, это даст нам то, чего не достигнуть ни сражениями, ни заговорами. Он сможет завоевать Алеру, не пролив алеранской крови.
— По крайней мере, напрямую, — сказала леди Аквитейн и негромко фыркнула. — У Аттиса мало предубеждений против кровопролития. Тонкости в нем не больше, чем в извергающемся вулкане, однако если силы его направить должным образом…
Фиделиас наклонил голову.
— Именно так.
Мгновение женщина молча смотрела на него. Потом взяла за руку. Черты ее дрогнули, расплылись, и она вновь обернулась девушкой-рабыней: из волос исчезла седина, глаза из серых снова сделались темно-карими.
— Да, кстати. Я же получила на ваш счет приказ касательно этой ночи.
Фиделиас замялся.
— Ваше сиятельство…
Леди Аквитейн улыбнулась и коснулась пальцами его губ.
— Не заставляй меня настаивать. Идем со мной. Я прослежу, чтобы в оставшееся время ты отдохнул как следует. — Она повернулась и двинулась дальше. — Тем более что с рассветом тебе предстоит долгий путь.
ГЛАВА 8
Когда сгустились сумерки, опасность все еще продолжала грозить Тави. Он не видел и не слышал своих преследователей с момента, когда скатился с почти отвесного утеса, цепляясь за редкие чахлые кустики, поэтому смертельное падение превратилось в более или менее упорядоченный спуск. Шаг был рискованный, но Тави пошел на него, решив, что веса взрослого марата кусты не выдержат.
План увенчался успехом, но лишь отчасти. Марат бросил взгляд на склон и бегом пустился искать более пологий спуск. Все же это дало Тави немного времени, чтобы оторваться от погони, и ему казалось, что отрыв увеличивается. Мараты не похожи на алеранцев: у них нет способностей к заклинанию фурий, зато говорят, они невероятным образом находят общий язык со всеми дикими тварями. Это означало, что у марата не было перед ним никаких особых преимуществ — как и Тави, ему приходилось полагаться только на свои сообразительность и опыт.
Гроза надвигалась на долину переливавшейся вспышками завесой, поэтому темнело быстрее обычного. Гром грохотал почти непрерывно, но ветер пока не усиливался и дождь не начинался. Гроза дожидалась ночи, чтобы обрушиться всей своей мощью, и Тави с опаской косился на небо и окружавший его бурелом. Ноги его болели, а в груди жгло, но он все-таки ушел от марата и перед самым заходом солнца вышел из чащи на дорогу в нескольких милях от поворота на Бернардгольд. Он нашел полоску глубокой тени от поваленного бурей дерева и забился туда, задыхаясь, давая своим усталым мускулам короткую передышку.
Сверкнула молния. Он не собирался забираться так далеко на запад. Для того чтобы вернуться домой, Тави придется еще не меньше часа идти только до поворота к усадьбе. Громыхнуло — на этот раз так громко, что с упавшей сосны посыпалась хвоя. Со стороны Гарадоса послышался приглушенный, протяжный рев, и с каждой минутой он делался все ближе. Дождь наконец начался. Он накатил волной пронизывающе-ледяного ливня, и Тави едва успел поднять и затянуть капюшон, как с севера налетел первый порыв свирепого, морозного ветра.
Гроза смела с неба последние остатки дневного света и заполнила долину холодной тьмой, которую не рассеивали до конца даже вспыхивавшие в грозовых тучах молнии. Хотя плащ у Тави и считался непромокаемым, никакая ткань из изготовленных в Алере не удержала бы такого напора воды и ветра дольше нескольких минут. Плащ сразу же сделался холодным, мокрым и тяжелым; он лип к телу, и ледяной ветер, казалось, проникал сквозь него сразу в кости.
Тави била крупная дрожь. Останься он на этом месте, и гроза убьет его в считанные часы — если только прежде до него не доберется этот кровожадный дикарь со своей тварью. И хотя Брутус наверняка уже донес Бернарда до стедгольда, Тави не надеялся на помощь со стороны его обитателей. Те были достаточно умны, чтобы носу не казать на улицу в такую грозу.
42 
