Особенно,... 
87 
— Вороны… — прошептал Тави. — Ох, вороны и фурии…
— Ты единственный, кто их видел. Единственный, на кого я могу сослаться, чтобы убедить графа поднять войска по тревоге. — Амара вернулась к окну и снова распахнула ставни. Потом повернулась к Тави и протянула руку.
— Так ты со мной?
Они взяли простыню с кровати Тави, привязали ее одним концом к ее ножке и свесили за окно во двор. Ветер задувал с севера, неся с собой жгучий зимний мороз. Амара спустилась первой и махнула Тави; тот передал ей свою поклажу, наскоро увязанную в одеяла с его кровати, и, набравшись храбрости, сам полез по простыне вниз.
Двор они пересекли молча. Никого не было видно, хотя свет и шум из зала пробивались сквозь неплотно прикрытую дверь. Ворота в стене оказались открытыми, и они выскользнули наружу. Наступил вечер, и на земле лежали темные, размытые тени.
Тави вел их мимо конюшни, к коптильне. Она находилась стена к стене с кузницей — так дым из обоих помещений выходил в одну трубу. В коптильне царил запах дыма и мяса.
— Бери соль, — шепнула ему Амара. — Бери целый мешок, если есть, а если нет — ведерко. Я посторожу здесь. И быстрее!
Тави проскользнул внутрь и принялся шарить на полке в дальнем, темном углу. Первым делом он подобрал пару окороков и сунул их в свой узел. Соль хранилась в большом домотканом мешке. Тави попробовал поднять его, но с трудом оторвал от земли на пару дюймов. Тогда он поставил его на место, взял одно из своих одеял и оторвал от него два больших лоскута. Он насыпал на них соли, свернул в узелки и крепко завязал кожаными ремешками, на которых обычно подвешивали мясо.
Он поднял их с земли и как раз возвращался к двери, когда услышал на улице сдавленный крик. Послышалось тяжелое дыхание, потом пара глухих, тяжелых ударов. С бешено колотящимся сердцем Тави выскочил из дверей.
Амара стояла, придавив одним коленом грудь упавшего на землю мужчины и прижимая к его горлу нож.
— Прекрати, — прошипел Тави. — Слезь с него!
— Он набросился на меня, — возразила Амара.
Нож в ее руке даже не пошевелился.
— Это Линялый. Он никому не причинит вреда.
— Он мне не ответил.
— Ты его напугала, — буркнул Тави и толкнул ее в плечо.
Амара свирепо оглянулась на него, но не упала. Нож, впрочем, от горла Линялого она отняла, встала и отошла от него на шаг.
Тави нагнулся, взял Линялого за руку и потянул вверх, помогая подняться. Тот был одет в теплую одежду, включавшую в себя войлочную шапку с ушами, свисавшими ему до плеч и придававшими ему сходство с неуклюжим щенком. Он также натянул вторую, надетую поверх первой, пару перчаток с несколькими оторванными пальцами. Лицо раба исказилось от страха, и он пятился от Амары, пока не столкнулся спиной с Тави.
— Тави, — пробормотал Линялый. — Тави. Домой. Гроза.
— Я знаю, Линялый, — сказал Тави. — Но нам надо идти.
— Некогда, некогда, — оборвала его Амара, оглядываясь по сторонам. Если кто-то из них увидит нас…
— Тави дома, — настаивал Линялый.
— Не могу. Нам с Амарой нужно к графу Грэму, предупредить его о том, что мараты наступают. Она курсор, и нам нужно спешить, пока плохие люди не успели помешать нам.
Линялый медленно повернул голову и уставился на Тави. Лицо его скривилось в замешательстве.
— Тави уходит? Нынче?
— Да. Я взял соль.
— Да идем же, — прошипела Амара. — Некогда.
Линялый насупился.
— Линялый тоже.
— Нет, Линялый, — возразил Тави. — Тебе придется остаться.
— Пойду.
— Нам надо идти налегке, — напомнила Амара. — Раб остается.
Линялый запрокинул голову и завыл, как раненый пес. Тави охнул и, бросившись к нему, зажал ему рот рукой.
— Тихо! Да тише же, Линялый, они нас услышат!
Линялый перестал выть, но все еще смотрел на Тави в упор.
Тави переводил взгляд с Линялого на Амару и обратно. Амара закатила глаза и сделала ему рукой жест поторапливаться. Тави поморщился.
— Ладно. Можешь идти. Только выходить надо прямо сейчас.
Рот Линялого сложился в дурацкую ухмылку, и он захихикал. Махнув рукой, он нырнул в дверь кузницы и спустя несколько мгновений появился с потрепанным заплечным мешком на спине, приговаривая себе под нос какую-то бессмыслицу.
Амара тряхнула головой.
— Он у вас совсем идиот?
— Он хороший человек, — обиженно возразил Тави. — Он сильный, и он работает за троих. Он не будет нам мешать.
87 
