90 
— Лорд Рич! — воскликнула она. — Я его знаю, и я не желаю выходить за него замуж, что бы там ни говорил лорд Хантингдон. Ты же знаешь, что я помолвлена с Филиппом.
— Тебе уже пора замуж, а Филипп, похоже, никуда не торопится. Хантингдон указал на то, что мое опальное положение может отрицательно сказаться на тебе, а значит, тебе следует рассмотреть это предложение. Другое может не поступить.
— Я его рассмотрела, — решительно заявила Пенелопа. — Я не хочу выходить замуж за Роберта Рича.
Я не стала продолжать этот спор, поскольку знала, что это способно только усилить сопротивление Пенелопы. Быть может, когда она привыкнет к мысли об этом замужестве, оно покажется ей не таким уж и отвратительным.
* * *
Когда ко двору явился герцог Анжуйский, вся страна пришла в неописуемое оживление. То, как он прибыл, неоднозначно указывало на стремление завоевать сердце королевы. Он приехал тайно, в сопровождении всего двух слуг, прямиком направился в Гринвич и испросил позволения припасть к ногам королевы.
Это привело ее в неописуемый восторг, она так увлеклась французским принцем (если, конечно, допустить, что это и впрямь было увлечение), что окружающие отказывались верить собственным глазам. На свете существовало очень мало мужчин более отталкивающей наружности, чем этот претендент на руку королевы. Он был очень мал ростом, почти карлик. Кроме того, в детстве он тяжело переболел оспой, обезобразившей и обесцветившей его кожу. Та же болезнь увеличила и расщепила кончик его носа, что смотрелось чрезвычайно странно. Несмотря на это, будучи принцем, он мог позволить себе распутство и невоздержанность и предавался этим порокам весьма охотно. Он отказывался учиться, поэтому его образование было довольно скудным. Он не придерживался никаких принципов и не исповедовал никакой религии. В зависимости от ситуации он был готов в любой момент стать как католиком, так и протестантом. Чем он все же был наделен, так это приятными манерами и умением убедить женщину в силе своей страсти, что не могло не льстить королеве. Усевшись в низкое кресло, он более всего на свете напоминал лягушку, что не преминула подметить королева. Учитывая ее любовь к прозвищам, не было ничего удивительного в том, что вскоре он стал ее Лягушонком.
Невозможность находиться при дворе вызывала у меня крайнюю досаду. Мне так хотелось быть свидетельницей этого фарса, наблюдать за маленьким, вызывающе уродливым и совсем юным французским принцем в роли пылкого любовника и немолодой, но благородной королевой, тающей от его страстных взглядов и речей. Это было бы чрезвычайно комично, если бы не возможные последствия такого альянса. Не было ни одного искренне преданного королеве и стране человека, не обеспокоенного нынешней ситуацией. Мне казалось, что даже непримиримые враги Роберта уже успели пожалеть о том, что она не взяла его себе в мужья и не обеспечила страну наследником.
Несмотря на немилость королевы, Роберт был обязан находиться при дворе. Иногда я задавалась вопросом, не преследует ли эта тошнотворная комедия одну-единственную цель — вызвать гнев графа Лестера. Королева даже велела изготовить украшение в виде лягушки (из великолепных бриллиантов между прочим) и всюду носила его с собой.
На протяжении нескольких дней французский герцог не отходил от нее ни на минуту. Они вместе гуляли в саду, смеялись, болтали, держались за руки и даже обнимались, не обращая внимания на присутствующих. Когда принц вернулся во Францию, никто уже не сомневался, что этот брак состоится.
В начале октября она созвала свой Совет для обсуждения своего предстоящего замужества. Поскольку Роберт все еще был членом этого Совета, он также присутствовал на обсуждении, а я получила возможность узнать обо всем из первых рук.
— Поскольку самой королевы там не было, — рассказывал мне Роберт, — я получил возможность говорить открыто, обсуждая ее замужество лишь как политическое предприятие. Она завела отношения с французским принцем так далеко, что отступление кажется невозможным. Отсюда вытекает неизбежность заключения брака. Нам всем отлично известен возраст королевы, почти не оставляющий надежд на рождение наследника. Даже если бы она и решилась на этот шаг, он поставил бы под угрозу ее жизнь. По возрасту королева годится юному герцогу в матери. На это указал сэр Ральф Садлер, и, разумеется, все остальные члены Совета не могли с этим не согласиться. Однако зная ее нрав, мы решили предложить ей отказаться от этого замужества, одновременно попросив ее уведомить нас о собственной точке зрения, которую мы обязательно постараемся учесть.
90 
