.
Очередная сказка о Золушке 
26 
Он сказал, что не оставит меня в покое, будет звонить, писать, искать встреч, потому что хочет со мной работать. «Твои письма – это интуитивные тексты, мне такие как раз нужны. Ты удивительный человек, мне нужна твоя точность и острота восприятия, твои эмоции. Мы будем работать в команде и воплощать мои идеи. И ничего еще не кончилось, нам обязательно нужно встретиться...»
А мне хотелось сесть за воображаемый рояль, украденный из «Гранатового браслета», и, точно как Женни Рейтер, сыграть L. van Beethoven. Son. № 2, часть вторая, и чтобы звуки сами собой складывались в слова:
«На хрен, любовь моя, на хрен... Я не хочу встречаться с Тобой и смотреть на Тебя, как жена Штирлица, глазами, полными надежды и немого отчаяния. Я не хочу до крови закусывать губу, глядя, как Ты нежно склоняешься к этому... к этой девушке. Я не хочу.
На хрен, любовь моя, на хрен. Мои письма – это не интуитивные тексты, это полтора месяца такой печали, от которой становишься на десять лет старше и на двадцать лет тупее. Я как кобра, которая приготовилась для броска, а ее огрели лопатой. Она покачивается, утратив точность удара, и промахивается на полметра, вместо того чтобы одним поцелуем добиться своего.
На хрен, любовь моя, на хрен. Это безвыходно: я смогу приблизиться к Тебе, не заливаясь слезами, только когда разлюблю. Но работать вместе мы можем, пока я люблю Тебя и чувствую каждое движение Твоей сумеречной души, Твоего спутанного сознания. Тебе нужны мои эмоции, но именно они не дают мне спокойно заниматься делом.
На хрен, любовь моя, на хрен. Если я перестану любить Тебя, зачем Ты будешь мне нужен? Ты не воплотил ни одного творческого замысла. Каждый раз, когда в Твоей жизни появлялось очередное... очередная девушка, Ты затевал новый проект в соответствии с ее увлечениями: сначала Ты рисуешь картины, потом делаешь репортажи, теперь Ты решил заняться дизайном витрин. А если Ты полюбишь ветеринара и станешь принимать роды у сук, мне что, писать и об этом?
На хрен, любовь моя, на хрен. Я не стану работать с Тобой на Твое будущее – с этим... с этой девушкой. Исключительно из вредности – не стану. Не слишком ли жирно Тебе: счастье в личной жизни и успехи в труде? Выбери что-нибудь одно, потому что у меня-то нет ни того ни другого. Не слишком ли жирно: сохранить и любимую, и любящую? И добрую, и красивую? И рыбку съесть, и любовью заняться? Так вот, эту рыбку Ты не съешь.
На хрен, любовь моя, на хрен. Мы были восхитительно честны друг с другом, поздно теперь обманывать. Я уходила в печали, и только, а если сейчас подвирать по мелочам, то станет больно. А ведь нам наверняка не удержаться, потому что мы все еще хотим друг друга и у Тебя эрекция – даже когда ты слышишь мой голос по телефону.
На хрен, любовь моя, на хрен. Скоро в моей жизни появится высокий блондин со шрамом, который не оставит в ней места ни для Тебя, ни для Твоих проектов. А если я сейчас начну заниматься Твоими делами, он, пожалуй, передумает появляться.
На хрен, любовь моя, на хрен. Я не только человек, но и женщина, я нуждаюсь в любви. Эта работа будет стоить мне крови, но Тебе нечем ее оплатить, потому что Ты не можешь дать мне то, что я хочу.
На хрен, любовь моя, на хрен.
* * *
Иду я недавно по улице и раздумываю, о чем только и могу думать в последнее время. И прихожу к выводу, что по всем законам добра и красоты должна мне подвалить немереная компенсация за нынешнюю мою потерю и последующие страдания. Либо, думаю, творческий какой прорыв случится, либо деньгами дадут. И захожу с этими мыслями в супермаркет, а там кассирша, ввиду отсутствия мелочи, прощает мне «два пятнадцать». И это все?!
Помню, однажды ночью после смерти Х я в очередной раз рыдала на груди у Тины, и вдруг меня осенило. Я подняла залитое слезами лицо и срывающимся голосом сказала: «Он был хомячок! Они короткоживущие, только успеешь полюбить, как они мрут!» – и снова зарыдала. Надо, конечно, сделать скидку на стресс и четыре утра, но что-то в этой идее было. Например, я никогда не связывалась с винтовыми по той же причине – едва привыкнешь, как он уже утонул в поилке... то есть печень сгнила или сердце остановилось. Сейчас вот оказалось, что бывает любовь-хомячок, точнее, отношения-хомячки. А любовь – сука, ее в поилке не утопишь. Можно, конечно, привязать ей кирпич на шею, но боюсь, что получится, как у Карлоса с Доном Хуаном:
«Карлос. Если бы я приковал себя тяжелой цепью к этому большому камню, я бы смог летать тогда?
26 
