17 
— Ну это им еще повезло… — буркнул я, чуть охолонув и вспомнив о том, как однажды Энжель на моих глазах вмиг разделалась с настоящим демоном. — Могли бы и вовсе жизни лишиться…
— Это да, — легко согласился со мной начальник каторги. После чего поделился: — Не ожидали они просто такого от хрупкой девчонки, выглядящей так обманчиво беспомощно. Думали, раз ее магический дар ограничен, а связь с талиаром подавлена до такой степени, что на то чтобы полностью лишить человека жизненной энергии ей потребны многие минуты, а не считанные мгновения, то она уже ничего из себя не представляет как противник и окажется легкой добычей. — И пригрозил кому-то пальцем, улыбаясь: — Ан нет… Ошибочка вышла! — А затем громко хохотнул: — Олухи!
— Н-да уж… — пробормотал я, пораженный.
— И ничему ведь их жизнь не учит! — продолжил, посмеиваясь, лиарх. — Ведь казалось бы, получили заслуженно по ушам, так отстаньте от добычи что вам не по зубам. Но нет же… — И покачал укоризненно головой, словно удивляясь безмерно людской глупости. После чего доверительно сообщил мне. — Приятели-то этих обормотов не усвоили урок впрок и все грозятся ди Самери поквитаться за пострадавших дружков… Обещаясь пойти на нее в следующий раз уже вчетвером! И с сетью!
— То есть у вас тут на каторге все замечательно? Беспокоиться об участи леди нечего? А что такие безобразия творятся — это так, ерунда?! — вспылил я возмущенный этими откровениями до глубины души.
— Да какие же это безобразия? — с откровенным удивлением посмотрел на меня эйр Риатис. И, покачав головой, твердо сказал: — Нет, сэр Кэрридан, у нас все под полным контролем. — Добавив при этом назидательно: — Какие-то отношения у нас возможны только на добровольной основе! А за насилие в отношении осужденных, охранник ли, надзиратель ли, сам запросто может на каторгу угодить.
— Тогда как все это понимать? — нахмурился я, уже не понимая ровным счетом ничего.
— Как вмененное нам все тем же приказом Охранной управы максимально полное ознакомление ди Самери с каторжной жизнью и ее тяготами, — пожав плечами, ответил начальник каторги. — То есть суровую прозу жизни показываем ей, так сказать. — После чего заверил меня. — Но реально девушке ничего не угрожало, так как она находится под неусыпным присмотром надзирателей.
— Ну и дела… — озадаченно почесав в затылке, пробормотал я. И призадумался, на тему того для чего Ковану понадобилось спускать такой приказ в отношении златовласки… явно рассчитанный на ее запугивание…
Эйр Риатис больше ничего не сказал и мы молча дошли до его кабинета, расположенного на втором этаже. А после того как мой спутник отпер лакированную дверь фигурным ключом и внутрь прошли. Где лиарх сразу ловко метнул фуражку на вешалку, и, любезно предложив мне располагаться, сел за свой огромный стол черного дерева. Когда же я устроился напротив него на мягком стуле, потребовал у меня удостоверяющие личность документы. Очень внимательно, без спешки ознакомился с ними, пока я разглядывал с претензией обставленный кабинет, и, удовлетворенно кивнув, вернул со словами: — Что ж, все в полном порядке. — И неожиданно подмигнул… Правда тут же соизволил пояснить свое странное поведение, видя мой откровенно озадаченный взгляд: — Поздравляю, сэр Кэрридан, очень скоро вы получите эту прелесть — крошку ди Самери под свою полную опеку!
— Под какую опеку? — тупо уставился я на него. — Я же забираю ее на поруки…
— На поруки, на поруки, — подтвердил эйр Риатис. Да, откровенно заухмылявшись, уточнил: — Но при этом — под полную опеку! — И опять мне подмигнул!
— Вы… Вы с ума сошли, что ли?.. — ошеломленно вопросил я, не в силах поверить в сказанное.
— А что же, ваш покровитель из Охранки не обрадовал вас сразу?.. — согнав с лица скабрезную ухмылку, озабоченно осведомился эйр Риатис.
— Ну Кован… — заскрипел я зубами, моментально сообразил откуда растут ноги у всей этой затеи. И продолжил уже мысленно обуявшее меня негодование изливать: «Подставил так подставил, гад! Ведь полная опека — это совсем не то же самое что и обычная! И отличается она от нее в первую очередь наличествующим правом действовать во вред подопечному лицу. Опекуну даже можно его убить! И ничего ему за это не будет! Нет, бесспорно, раньше, когда Одаренные только-только создали ритуалы обретения талиаров и фамилиаров, в подобном статусе была несомненная нужда. Для жертв неудачных попыток приобретения чужих способностей — для людей, что помимо силы или выносливости, получили еще и звериную суть, которая иногда могла взять верх над их человечностью… Вот только те времена давно прошли! Сейчас уже почти нет таких бедолаг, которых выступающие в роли опекунов родные вынуждены заковывать цепи в периоды буйства, а то и умерщвлять, если они вырвутся на свободу и начнут убивать. Да, теперь полная опека применяется совсем для иного! И используется в основном в отношении лиц женского пола! Отчего и носит в народе совсем иное название! А именно — „бесправная любовница“! Потому что опекунами в полной опеке выступают в основном всякие богатеи, да знатные лорды, возжелавшие обзавестись девушкой для постельных утех, изначально не могущей доставить каких-либо хлопот. Просто в силу отсутствия у нее каких-либо прав, за реальные либо вымышленные обиды спросить… А все из-за того, что одно время развелось чересчур много умниц — свести близкое знакомство с мало-мальски зажиточным человеком, а потом его во всех смертных грехах обвинить, и на пару с ушлым поверенным через суд его значительной части нажитого непосильным трудом состояния лишить».
17 
