Особенно,... 
7 
— Ага. — Бяшка кивнул и уставился на приятеля большими светлыми глазами. — Вик…
— Что? — Тот уже понял, о чем сейчас спросит бурильщик.
— Некроз…
— Что — некроз? — продолжал разыгрывать непонимание Вик, скосив взгляд на озеро.
— Ну-у, — протянул Бяшка, — ты был в нем. И ты…
Шпага отыскал в воде патронташ, что-то радостно крикнул Холере и быстро зашагал к берегу, поднимая брызги.
— И я не симбиот, — отвернувшись, заключил Вик и положил руки на руль.
— Да, — выдохнул Бяшка.
— Я тебя спас?
— Угу.
— Ты мой должник. — Вик взялся за рычаг переключения передач, глядя на колею впереди.
— Да, — угрюмо ответил бурильщик.
— Еще вопросы будут?
Бяшка грустно вздохнул, поняв, что от него требуют помалкивать. Слыханное дело — разгуливать по некрозной плесени и при этом не умереть! Ну как про такое смолчать?
— А Георгу сказать мо…
— Ни слова о некрозе! — отрезал Вик. Включил передачу и повел сендер вниз по склону. — Куда на развилке сворачивать? — бросил он через плечо.
— Влево рули, вдоль русла.
Сендер быстро скатился с холма, оставив позади облако пыли. Справа потянулась река, за которой простиралась каменистая равнина.
— Чего так далеко забрались?! — прокричал Вик, не оборачиваясь. — Места поближе не нашлось?
— Не. — Бяшка наклонился вперед. — Тут дело в другом. Мы ж сначала хотели рискнуть и к Ржавому озеру пойти, когда топливные нас таким подрядом снабдили. У-у-у…
Бяшка ткнулся лбом в спинку сиденья: Вик резко сбросил скорость, объезжая рытвину на дороге. Сендер накренился, попав одним колесом в яму, скрипнула задняя ось, громко стукнул амортизатор в стойке. Вик прибавил газу, машина подпрыгнула и снова выскочила на дорогу.
— Что за подряд?
— На раствор, — потирая ушибленный лоб, отозвался Бяшка. — Они ж стену новую вокруг Цитадели нашим раствором скрепляли. Видать, понравилось. Заодно и мясо улиточное покупать договорились. Весь урожай. Согласись, выгодный бизнес.
Вик кивнул.
— У нас маленький клан, — продолжал Бяшка. — А в Капотне безопасно…
— Безопасно? — впереди был ровный участок дороги, и Вик, решив проверить, на что способен сендер, утопил педаль в пол. — А разве за внуковским полем у Ржавого озера неспокойно?
— Ты что?! — воскликнул бурильщик. — Там же мутанты! На Ленинский тракт теперь только дурак сунется. Говорят, твари заняли Кислую долину. Весь юг Московии… Вик, ты словно с неба свалился…
Зашуршали покрышки, визгливо вскрикнули тормозные колодки, и Бяшка опять треснулся лбом о спинку.
— Ты чего? — обиженно заворчал он, откинувшись назад, когда сендер остановился. — Чего машину так дергаешь, я чуть нос не расквасил.
Вик, обернувшись, серьезно взглянул на него.
— Ну что ты на меня так смотришь? — сказал Бяшка.
— Извини. — Вик закусил губу, вспомнив свой полет через половину Пустоши в капсуле с реактивным двигателем.
Ведь он действительно недавно упал с неба. Не зная толком, что происходит в Московии, приземлился на ничейных территориях и едва не погиб от удара о землю. Капсула шандарахнулась так, что приборы вышли из строя, а по корпусу протянулась длинная трещина, и сопло отвалилось. Отойдя от посадки, он принялся разыскивать бурильщиков: в свой бывший клан Вик не мог вернуться. Архип Дека, глава башмачников, его бы пристрелил сгоряча, уж слишком они невесело расстались. И вообще в Москве было опасно появляться, его мог узнать кто-нибудь из монахов, хоть и пробыл он в Храме недолго.[1] Поэтому, прикинув все «за» и «против», Вик направился в сторону Балашихи. Шесть дней пробирался по руинам, опасаясь встречи с панцирными волками, старался идти через некрозные пятна и вышел к поселку рыбарей. Обойдя его, выбрался на Щелковский тракт, там повстречал цыган, пыливших всем табором к границам Московии, и узнал от них, что бурильщики переехали в Капотню. Цыгане его немного подвезли, пока Вику было по пути. Их барон, прослышав о странствующем пустыннике, предложил примкнуть к каравану, пообещал путешествие в комфортных условиях до самой Рязани, бесплатно кормить и даже приплатить, лишь бы удача сопутствовала цыганскому табору в дороге, ведь пустынники приносят удачу всякому, кто о них заботится. Поездка предстояла долгая, поэтому барон намекнул, что неплохо бы Вику остаться в таборе навсегда. Но тот отказался, опасаясь, что цыгане потребуют от него свершения обрядов, которые исполняют пустынники-анахореты по просьбам страждущих и о которых Вик понятия не имел. Точней сказать, не успел узнать, пока странствовал вместе с Преподобным Гестом через Пустошь под видом пустынников, давших обет молчания.
7 
