Последние отзывы

  77  

 - А? Аааа, потому что Крамер - Хэллоуинский серийный убийца, поняла. Конечно, но ты оставайся здесь и не выходи.

 Он закатил глаза.

 -  Девушка , вы, может быть, и мёртвая, но я ещё пожить хочу. Будь уверена, я здесь остаюсь.

 Ещё один грохот раздался рядом с входной дверью, на этот раз громче, чем раньше. Думаю, Крамер весь в нетерпении. Я бы с удовольствием оставила его там вариться в собственной эктоплазме, но этот дом должен был продержаться следующую неделю, чтобы мы могли закончить ловушку. Сооружать её здесь, да ещё и так, чтобы призрак не увидел, было достаточно сложно. Нам не нужны были дополнительные трудности из-за того, что придётся перевозить ловушку на новое место.

 Я вышла из буфетной, прошла через кухню с её голыми, открытыми шкафчиками – их дверцы пошли на великолепную оконную обшивку - и гостиную, где матрасы были единственной мебелью. Когда я добралась до главного входа в дом, я подняла одну из стеклянных банок с горящим шалфеем и, из привычки пригнувшись, выскочила наружу, как только открыла дверь.

 Конечно же, огромная ветка со свистом пролетела надо мной, а сразу за ней последовали два боковых зеркала машины. Они громыхнули в гостиной: одна приземлилась на матрасы, другая расположилась рядом с остальными предметами, которые Крамер бросал в Кости ранее. Я сделала себе мысленную заметку вынести их потом наружу, и снова появилась в дверях.

 -  Гутен таг ^[20], - сказала я, в качестве приветствия поднимая шалфей. – Сделай так, чтобы я могла тебя видеть, иначе я возвращаюсь в дом.

 Я знала, что он подчинится, потому что по какой-то странной причине Крамеру нравилось высказывать свои проклятия и угрозы нам в лицо. Ворчание на немецком раздалось со стороны крыльца, которое пострадало больше всего. Если Крамер продолжит срывать от крыльца доски и бросать их в дом, в ближайшие пару дней от него ничего не останется. Однако шалфей, от которого Тайлер уже постоянно кашлял, не пускал Крамера в дом. Всё, что он мог делать – полтергейстить в него предметы, проклиная нас на смеси немецкого, английского и, возможно, латинского для ровного счёта.

 Рядом с крыльцом появились тёмные клубы, а затем и знакомые белые волосы, торчащие как пучок выцветшей соломы и венчающие высокую, тонкую фигуру. Я ждала, ничего не произнося и в немом предупреждении постукивая по стакану.

 -  Хекс , - зашипел Крамер, появившись полностью.

 - Угу, - ответила я, узнавая немецкое слово, означающее «ведьма», и размышляя, как долго он будет шататься здесь на этот раз. - Я женщина, поэтому ты видишь меня в таком свете. От всех этих феминистических движений за последние несколько десятилетий у тебя, наверное, действительно все тосты сгорели^[21].

 Инквизитор не среагировал уймой проклятий, как обычно. Он просто улыбнулся, достаточно широко, чтобы обнажить зубы, которые бы уж лучше не показывать. Одного  «фуу»  не было достаточно, чтобы выразить моё отвращение к тем жутким коричневым пенькам.

 - Тосты? Нет, сгорают у меня не тосты, - ответил он, и выражение его лица отразило, что он смакует каждое слово.

 Если бы я не знала, что Кости сейчас в подвале работает над ловушкой для этого ублюдка, я бы развернулась и ушла обратно в дом. Однако это будет означать, что он нанесёт дому ещё больший ущерб, и нам потребуется отвлечься от ловушки, чтобы всё починить; кроме того, сделай я так, Крамер узнает, что он меня доконал. Однако мой самый большой мотиватор был прост: каждая секунда, которую Крамер проводил здесь, выбешивая меня, означала, что он не мучил последнюю из выбранных женщин. Элизабет всё ещё не нашла её, а наши усилия по поискам тоже до сих пор ни к чему не привели. Я не была одинокой и не имеющей рядом никого, кто поверил бы мне о страданиях, которые причинял призрак, женщиной, как она. Я могла стоять здесь и разговаривать с ним, потому что это было всё, что я могла сделать для неё, пока мы не выясним, кто она, и не доставим её к Ниггеру и Дениз.

 - В этом году у тебя будет одинокий Хэллоуин, когда Франсин и Лиза вне досягаемости, - холодно заметила я. - И что ты будешь делать, когда мы найдём последнюю женщину - а мы найдём, мой кривозубый друг. Тогда единственное, что ты будешь поджаривать своими временно материальными лапами - пастила.

 Это вызвало на меня поток проклятий, который я ожидала и раньше. Часть из них была на английском, часть на немецком, но я уже была довольно опытна в распознавании определенных слов, так что суть уловила.

  77