– Прости, государь, что от мыслей отвлекаю, – пристроившись стремя к стремени, заговорил князь Сакульский. – Но есть у меня одно важное предложение.
– Сказывай, Андрей Васильевич, – степенно кивнул Иоанн.
– Считаю я, государь, избранной тысяче надобно не по следу Михайло Воротынского идти, а татарским путем. Так спокойнее будет… Тебе же с лучшими и храбрейшими из бояр следует за основными полками скакать, дабы сильно не опоздать и во главе войска встать вовремя.
– Зачем же так нежданно планы свои менять, Андрей Васильевич?
– Чем южнее пойдем, тем для Руси спокойнее. Рубежи прикроем от возможных набегов. Увидят, какая сила на границе: то татар десятки тысяч, то кованая рать. Вот и побоятся нынче наши земли тревожить…
Говорить правду Зверев опасался. Вдруг молодой неопытный правитель испугается и захочет войско от Казани развернуть? Вероятность же османского набега – где-то пятьдесят на пятьдесят.
– Разве не ты, Андрей Васильевич, сказывал, что татары идут быстро, а кованая рать – медленно? Коли южным путем избранной тысяче двигаться, она очень сильно к общему сбору опоздает.
– Посему и предлагаю я, государь, тебе коротким путем скакать. Дабы ты во главе рати вовремя встать успел. В тебе, Иоанн Васильевич, половина русской силы. Ты – помазанник Божий, в тебе высшая доблесть собрана. А что такое опричный полк? Полтораста сотен, одна десятая от армии твоей. Коли мы припозднимся, никто и не заметит.
Андрей льстил так, что самому тошно стало, однако царь не поддался – отрицательно покачал головой:
– Хитришь чего-то, княже. Опять лжешь, изворачиваешься. С тобой побеседуешь – поневоле в колдовстве подозревать начинаешь. Разве честные люди так себя ведут? Честные люди прямые и открытые, у них свет на лицах и в глазах чистота.
– У меня на лице загар, – нахмурился Зверев. – Коли так, скажу прямо. Я твой советник, государь, и как советник настаиваю, что не на Муромскую дорогу полку нашему сворачивать надобно, а к Коломне. И на требовании сем я твердо стою!
– Что же у Коломны случиться должно? – поинтересовался Иоанн.
– Ничего, – спокойно соврал Андрей. – Но со стратегической точки зрения прикрыть южные рубежи весьма полезно. Коли десятая часть общей рати чуть припозднится, большого вреда не будет. Зато порубежью – куда как спокойнее.
– Что скажешь, Афанасий Иванович? – повернул голову к воеводе опричного полка правитель.
– Дельно Андрей Васильевич сказывает, – внезапно поддержал Зверева князь Вяземский. – Коли полки у порубежья имеются, оно на Руси завсегда спокойнее. Однако же и задержка выйдет немалая. Тебе решать, государь.
– Главное, чтобы Иоанн Васильевич вовремя добрался! – немедленно встрял Андрей. – Остальные же ратники могут и припоздниться, невелика потеря.
Рисковать жизнью царя в возможной драке ему совсем не улыбалось. Эту вилку он осознал еще несколько лет назад: будет жив Иоанн VI – будет существовать Россия. Не будет – ее растопчут и разорвут.
– Коли вы, воеводы, на том помысле сходитесь, – кивнул Иоанн, – быть посему. Поворачиваем на Коломну.
Шедшая по четыре в ряд тяжелая конница вытянулась по дороге почти на семь верст, добрых двенадцать километров, менять заводных лошадей могли только на ночных привалах, а потому шли довольно медленно. Возле Коломны опричный полк разбил воинский лагерь только через два дня после выхода из Москвы. И здесь Зверев сделал совершенно гениальный ход. Он предположил, что во имя успеха казанского похода было бы полезно отслужить молебен в древнем Голутвинском монастыре, отстроенном в честь победы князя Дмитрия над Мамаевыми полчищами. И истово верующий Иоанн попался, как мальчишка: собрав еще около полусотни бояр, государь торжественно отправился в Богоявленский собор. Князь Сакульский в число избранных не попал – но особо по этому поводу комплексовать не стал. Царственный молебен давал полку лишних двое суток отдыха – а Изольд и Илья ушли вперед дозором еще прошлым утром. Десятники получили строгий наказ: дойти один до Рязани, другой до Тулы, оценить обстановку и, ни во что не ввязываясь, вернуться к Коломне с известиями. А буде рать уже двинется – нагнать на рязанской дороге.
Государь вернулся к полку вечером после Дорофеева дня1, тотчас чужой холоп прибежал к Андрею и потребовал его царским именем к соколиному сине-золотому родовому знамени Рюриковичей.
1 19 июня.
– Привет тебе от воеводы Шаховского, Андрей Васильевич, – не поздоровавшись, сообщил Иоанн и толкнул вперед изможденного мужичка в стоптанных поршнях, в выцветших до одинакового серого цвета рубахе и штанах и в соломенной шляпе. – Повтори, о чем нам поведал?